- Значит, придется доложить на том
уровне, до которого сможем добраться. Может, сначала стоит
переговорить с нашим особистом?
- С Гунько? – с сомнением покачал
головой Щеглов, - Даже не знаю. Он мужик нормальный, в целом. И
службу свою знает, но в таком деле он нам вряд ли поможет. Тебя он
видит в первый раз. А если твое предположение ошибочно? Это же
будет дезинформация! Не захочет он такую ответственность на себя
брать.
Похоже, мне оставалось положиться
только на случай, но если он представится, я не собирался его
упускать.
- Товарищ капитан, у меня есть
предложение, но сами мы, без помощи сверху, этот план не
потянем.
***
Сталин неторопливо встал, вышел из за
стола и, сжимая в руке незажженную трубку, прошелся по кабинету.
Остановившись, он окинул цепким взглядом собравшихся и, делая
небольшие паузы между словами, произнес:
- Командующий Южным фронтом генерал
армии Тюленев проявил себя в боях под Уманью с наихудшей стороны.
Он не умеет ни наступать, ни организовывать грамотный отход войск.
Тюленев потерял две армии там, где позором было бы потерять два
полка. Я уже предлагал товарищу Буденному лично разобраться с этой
ситуацией, и, насколько я знаю, расследование было проведено. Я
читал предварительные отчеты. Тюленев всю ответственность за потерю
армий пытается переложить на командармов Понеделина и Музыченко, но
есть мнение, что это лишь попытка самооправдания. Что вы, товарищи,
думаете по этому вопросу?
- Позвольте мне, товарищ Сталин, -
взял слово нарком внутренних дел.
- Слушаю вас, товарищ Берия.
- Генерал армии Тюленев, несомненно,
совершил ряд просчетов, имевших тяжелые последствия и ставящих под
сомнение его состоятельность, как командующего фронтом. Однако
признаков измены в его действиях следствие не выявило. В боях под
Днепропетровском Тюленев получил тяжелое ранение, и сейчас решается
вопрос о его эвакуации в Москву для прохождения лечения.
- Это мне известно, товарищ Берия. А
что вы можете сказать о роли генералов Музыченко и Понеделина в
гибели шестой и двенадцатой армий?
- На Понеделина командованием Южного
фронта было возложено руководство прорывом окруженных армий из
Уманского котла. Не пытаясь снять с него вины за провал операции,
вынужден уточнить, что руководство Южного фронта не известило
окруженных об изменении обстановки и оставлении восемнадцатой
армией Первомайска. Поэтому задачи, поставленные Понеделиным перед
ударными группами, даже при успешном выполнении не могли обеспечить
реального прорыва кольца окружения.