- Инициатива исходила от меня,
товарищ батальонный комиссар. Я стремился выполнить приказ
наилучшим образом. Заявки на получение усиления я подавал своему
непосредственному начальнику майору Свирскому. Как по ним
принимались решения дальше, я не знаю, но людей и технику я в
большинстве случаев получал.
- К сожалению, майора Свирского мы
спросить уже ни о чем не сможем, - покачал головой особист, - он
погиб при прорыве немецкого заслона у села Емиловка. Но не думаю,
что без санкции командующего армией майор мог изымать из не
подчиненных ему подразделений и частей средства усиления для вашего
взвода, ведь так?
- Я не располагаю этой информацией,
товарищ батальонный комиссар.
- А вы подумайте, товарищ Нагулин, -
усмехнулся особист, - уставы этого не запрещают. Попробуйте
взглянуть на ситуацию шире, выйдя за рамки поставленной перед вами
задачи. Вот вы – младший командир, и ваши действия мне вполне
понятны. У вас есть приказ, и, как вы сами сказали, вы стремитесь
выполнить его наилучшим образом, для чего просите себе во взвод
зенитки, бронеавтомобиль, грузовики и пулемет ДШК. Если смотреть с
позиции командира взвода – это разумно и правильно. А теперь
давайте посмотрим на эти действия с иной точки зрения. Армия
готовится к прорыву из окружения. Исправной техники, боеприпасов и
горючего осталось мало, но при этом для формирования штабной
колонны из подразделений и частей изымается все лучшее. В
результате мы получаем механизированный батальон, укомплектованный
техникой сверх всякой меры, щедро снабженный горючим и
боеприпасами. А на другой чаше весов – огромная масса войск,
оставленных без самого необходимого для ведения боевых действий.
Даже группы прорыва снабжаются хуже, хотя штабная колонна следует
за их спинами. И каков результат? А результат таков, товарищ
Нагулин, что из всей армии, доверенной Родиной генерал-лейтенанту
Музыченко, из котла вырывается только один батальон с командармом
во главе, а вся шестая армия остается в котле без средств для
продолжения эффективного сопротивления, и к своим выходят только
разрозненные группы и одиночные красноармейцы и командиры. Вы
знаете, сколько людей, кроме вашего батальона, смогли выйти из
котла?
- Не могу знать, товарищ батальонный
комиссар.
- А я знаю! И знание это меня очень
не радует, товарищ Нагулин, и заставляет задуматься о том, кто
виноват в произошедшем.