- Товарищ комиссар государственной
безопасности третьего Ранга, разрешите мне поработать с Нагулиным
более тщательно. Очень необычный боец. Лично сбить несколько
самолетов противника не каждый может. Немецким владеет без акцента.
Люди, которые с ним из окружения выходили, вообще, сказки какие-то
рассказывают про его слух и зрение…
- Это не наше дело, товарищ Кириллов.
У вас есть основания подозревать Нагулина в измене, преступной
трусости или сотрудничестве с врагом?
- Прямых улик нет, но…
- Я знакомился с его делом,
батальонный комиссар – меня этот случай тоже заинтересовал, но
боец, лично уничтоживший столько фашистов, не может работать на
противника. Железные подтверждения этих фактов присутствуют не
всегда, но и того, что видели десятки красноармейцев и командиров,
более чем достаточно.
- А если он работает не на немцев?
Есть ведь еще союзники и нейтральные страны. В этом случае немецкие
потери могут быть ему только на руку. Он очень хорошо подготовлен.
Это отмечают капитан Щеглов и сержант Игнатов. Это же утверждает
снайпер Серова и сержант Плужников, а он, напомню, из нашего
ведомства. Я уж молчу о красноармейцах Чежине и Шаркове, чье мнение
можно было бы и не учитывать, если бы оно не совпадало с
остальными. А где он мог пройти такую подготовку? В тайге, стреляя
по белкам? Не верю!
- Я думал об этом, - кивнул начальник
особого отдела, - Не сходится. Никто и никогда не стал бы внедрять
агента с такой подготовкой настолько топорным способом – слишком
велик риск потерять ценного специалиста. Да и нужен ли американцам
или англичанам агент на передовой советско-германского фронта?
Затраты ресурсов на подготовку операции такого уровня несопоставимы
с возможными выгодами. В общем, так! Отправь его к кадровикам, но
наблюдения не снимай. Пусть пока им занимаются те, на кого
командованием возложены соответствующие обязанности, а там
посмотрим. Дадим ему возможность себя проявить не в условиях котла,
когда живых свидетелей его художеств почти не осталось, а в более
контролируемой ситуации. Единственное что… шепни им там, чтобы
Нагулина определили в одну часть с людьми из его взвода. Мы с ними
уже работали, да и расширять круг лиц, знающих о нашем к нему
интересе, пока не стоит.
- А его звание?
- А что звание? У нас есть приказ
командующего шестой армией. Комфронта Тюленев его не отменял. Сам
Музыченко тоже пока ни в чем официально не обвинен, а с этими
показаниями, - Сазыкин кивнул на папки на своем столе, - скорее
всего, обвинен и не будет, задачу-то он честно выполнил, так что
все обвинения достанутся сдавшемуся в плен генералу Понеделину. Вот
пусть и командует Нагулин, раз уж заслужил, тем более что при
прорыве его взвод проявил себя с наилучшей стороны. Наградить не
можем, так хоть кубик в петлице сохраним. Все, батальонный
комиссар, свободен. Мне еще дела Музыченко и Соколова к передаче в
Москву готовить.