Шварцхубер подходит к ней и поднимает стек. У него раздуваются ноздри, он тяжело дышит и в упор смотрит на нее.
– Это будет твой новый дом, – говорит он. – Встань! – (Она поднимается на ноги.) – Иди за мной.
Он приводит ее за перегородку, где расположена маленькая комната с отдельной койкой из дранки и матрасом на ней.
– Ты ведь знаешь, что в каждом блоке есть старший? – спрашивает он.
– Да, – отвечает она.
– Ну вот, ты будешь старшей в блоке двадцать пять.
У Силки перехватывает дыхание, у нее нет слов. Как может она – как может кто угодно – быть старшим этого блока? Ведь в нем женщины проводят последние часы перед отправкой в газовую камеру. Увидит ли она еще Магду, Гиту? Это самый страшный момент ее жизни.
– Тебе очень повезло, – говорит Шварцхубер.
Сняв фуражку, он швыряет ее через комнату. Другой рукой продолжает постукивать по ноге стеком. Силка вздрагивает от каждого удара, ожидая, что ее побьют. Стеком он приподнимает на ней рубашку. Ох, думает Силка. Вот в чем дело. Трясущимися руками она расстегивает две верхние пуговицы. Затем Шварцхубер засовывает стек ей под подбородок и заставляет подняться. Взгляд у него застывший. Душа у этого человека уже умерла, осталось лишь тело с его грубыми запросами.
Он вытягивает вперед обе руки, и она понимает этот жест как приказ «раздень меня». Она делает шаг вперед и принимается расстегивать многочисленные пуговицы на его френче. Ударом стека по спине он поторапливает ее. Шварцхуберу приходится выпустить из рук стек, чтобы она сняла с него френч. Взяв у нее френч, он швыряет его вслед за фуражкой. Потом снимает исподнюю рубашку. Силка принимается расстегивать его ремень и пуговицы. Опустившись на колени, она по очереди стаскивает с него сапоги.
Стаскивая второй сапог, Силка теряет равновесие и тяжело валится на койку, к которой он ее подтолкнул. Затем он садится на нее верхом. Силка в ужасе пытается прикрыться, когда он распахивает на ней рубашку. Ощущая на своем лице тыльную сторону его ладони, она закрывает глаза и подчиняется неизбежному.
* * *
– Они блатные, – шепчет охранница с зажатой в зубах папиросой.
Ее голос возвращает Силку к реальности.
– Что?
– Мужики, которым вас будут показывать. Они блатные, старшие среди заключенных, имеющие в лагере более высокое положение.
– А-а, не солдаты?