Ну отчего так не везёт? Только подумаешь, что избавился от страшных воспоминаний навсегда, а они оказываются тут как тут – прислали своего гонца. Вот он сидит рядом на скамейке, сопит, поглядывая на меня, наверняка какую-нибудь пакость приготовил. И что же остаётся мне? Что там советовал профессор… надо переложить свои заботы, страхи на другого. Всего-то на всего! Интересно, как бы он сам в этих обстоятельствах перекладывал?.. Этот, вон, снова пялится на осетрину. Надо же и совесть, наконец, иметь!
Честно скажу, я не собирался князя угощать. Был бы хоть какой-то толк от этого знакомства, уж я тогда бы жадничать не стал. Но тут передо мной личность явно подозрительная, кто бы сомневался. Другой на моём месте давно бы обратился «куда надо», дабы разъяснить этого неизвестно откуда взявшегося князя-иностранца. Кто знает, как и с каким заданием он сюда попал? Да пусть хоть доллары предложит за эту осетрину, так всё равно же не продам!
Князь между тем продолжал:
– Я вот давно бы прошлое забыл. Однако княгиня каждое утро спрашивает, мол, не было ли писем из России. И что прикажете сказать?
– Не знаю… – я и в самом деле этого не знал.
– Хоть бы написал разок, – милостиво разрешил князь.
– Так она мне запретила…
– И правильно сделала.
Надо признать, логика у этих князей похуже тухлой осетрины.
– Ну вот, поговорили, – я стал собираться, раздумывая, не оставить ли ему батон. Батона мне не жаль – тут рядом есть булочная, я её чуть раньше заприметил.
– Думаешь, тебе это сойдёт с рук? – князь метнул в мою сторону свирепый взгляд, затем, не меняя выражения лица, отломил кусок батона и положил на него пару ломтей осетрины. Моей осетрины, считаю это необходимым подчеркнуть!
– Да мне не жалко, – сказал я, сглатывая слюну. – Ешьте, не стесняйся, если очень хочется.
Как мало требуется человеку для того, чтобы избавиться от дурного настроения! Вот и наш князь – ведь только что сопел, не решаясь взвести курок и наказать своего соперника. А теперь, гляньте-ка, блаженство на лице, мысленно уже расправляется с батоном. Вот откусил, попробовал жевать…
Но тут, можно сказать, в самый ответственный момент, князь вдруг повёл носом, опасливо покосился на меня и, чертыхнувшись, бросил недоеденный бутерброд в урну, стоявшую рядом со скамейкой. Послушайте! Эй! Да как посмел!