В итоге блуждания по инстанциям новое направление я получил. Мне предстояло трудиться в сельской больнице где-то под Смоленском. Испытывая понятное волнение и сохраняя веру в то, что ещё удастся сделать что-то стоящее в этой жизни, я направлялся к дому, надо же было успокоить родственников…
И вдруг увидел её.
Она шла навстречу мне, по тому же тротуару. Изящная молодая дама с благородной осанкой, с красивым, но почему-то очень грустным лицом. Если бы не эта неожиданная грусть, я бы, наверное, её и не заметил – мало ли красивых женщин можно повстречать в Москве. А тут в моём воображении сразу возник некий не вполне законченный сюжет. Будто бы муж ушёл сражаться на войну, а она осталась совсем одна в этом огромном городе, где нет ни знакомых, ни друзей. И ещё показалось, что только я смогу её утешить. Да, видимо, так было предназначено судьбой.
К моему удивлению, слова незнакомого человека были встречены более чем благосклонно. Видимо, молодая женщина отчаянно нуждалась в друге, способном поддержать в трудную минуту, весёлой болтовнёй отвлечь от наболевшего. Кто знает, о чём она подумала в тот момент, когда взглянула на меня и на её лице появилась едва заметная улыбка.
Потом мы с ней гуляли по Москве, она рассказывала о себе. Судя по всему, у неё была потребность выговориться, словно бы она напрочь была лишена такой возможности прежде, до того, как встретила меня. Я чувствовал её доверие и испытывал такую радость, какая бывает лишь при встрече с близким другом, с которым виделся лишь много лет назад.
И тут она произнесла одно магическое слово – Карачев. Маленький уездный город на Орловщине, где до сих пор живёт моя родня. Но, по словам новой знакомой, там же, неподалёку от Карачева находится имение её отца. Вот ведь поворот судьбы! Эдакий замысловатый зигзаг, столкнувший нас в глухом московском переулке. Похоже, и у неё, и у меня одновременно возникла мысль: ах, почему же мы не встретились тогда?! В то дивное время, когда не было войны, когда мы оба томились в ожидании будущего счастья, и не было ещё ни мужа у неё, ни у меня вконец опостылевшей жены. Впрочем, о своей женитьбе я ей не рассказывал.
На следующий день мы снова были вместе. Снова бродили по Москве. Снова она вспоминала о своих родных, о жизни в Петербурге, о том, как познакомилась с будущим супругом. Это же надо – князь! Впрочем, ещё неизвестно, кому из нас больше повезло – дочери статского советника, вышедшей замуж за сиятельного, или же мне, безвестному врачу, сыну небогатых, властью не обласканных родителей. Мог ли я рассчитывать на подобное знакомство? Да ни в жизнь! Остаётся верить в странные закономерности судьбы и загадочное свойство этого переулка на Пречистенке.