Зинаида(всхлипывает). Ой, горе!
Шмакей. Налейте водочки вдове.
Нина наливает Зинаиде водки.
Ак Колак. Меня кстати Ак Колак, а вообще Артур. Я тоже срок мотал. Трех гусей украл – мне пятак дали. Представляешь, – пятак! – за трех худых гусей! Фермерские оказались. А фермеры люди нынче не простые. С одним, я помню, когда-то мальчуганами яблоки воровали в соседском саду. А сейчас проезжает мимо на своей крутой тачке, и смотрит на меня, сморщив рожу…
Серега. А я тоже из-за этого гаденыша чуть не погряз. Кукурузу украл Крысеныш. (Пьет.)
Продавщица. Да коль жрать ему нечего, что ж ему делать-то? Что ж брал-то ты его… как это?.. в опекуны?
Серега. А бабки за него дают – вот и взял! И вообще – не подслушивай.
Продавщица. Душа болит за покойного Михайло, что сын голодает.
Серега. Коль душа болит – забирай себе.
Ак Колак. Кстати, о покойном. Я тоже хочу тост. (Встает.)
Нина(Мухомору). Положь на стол! Рюмку положь на стол говорю. Ты харю свою видел? Глаза по разные стороны разошлись, а тебе все мало.
Мухомор. Ты, баба, молчи. Здесь я мужик!
Нина. Я те покажу «мужик». Положьказала рюмку!
Ак Колак. Вы дадите мне слово сказать?! Я покойника хочу помянуть. Соседа нашего – Калу. Хороший был мужик. Давайте поднимем тост4 за упокой души. Не чокаемся.
Все пьют, кроме Гребешкова – тот все еще силится. Молчание. Слышен хруст огурцов, капусты.