– Страстная площадь! – объявила она.
Вагон дернулся и остановился. Трое пассажиров вышли, осторожно ступая, но вагоновожатая знала, что парнишка останется. До сегодняшнего вечера она видела его несколько раз, и он всегда доезжал до Театральной площади – ныне Свердлова, – где пересаживался на другой трамвай.
– Это какой маршрут? – закричал гражданин в солидном пальто с бобровым воротником, подойдя к вагону.
– Не видишь, что ли? – крикнула вагоновожатая в ответ.
– Ни пса не видать, – отозвался гражданин хладнокровно.
– Шестой трамвай, шестой! До Преображенской заставы…
– А мне первый нужно!
– Ну нужно, так жди… Вагон отправляется! – прокричала вагоновожатая, хоть и видела, что никто не сел; но порядок есть порядок. Она дернула за звонок, перевела рычаги, и трамвай пополз по рельсам дальше.
– Спец[2] небось, – добавила вагоновожатая, покосившись на своего единственного пассажира. – И на таксо[3] деньги есть, а поди ж ты – трамвая ждет… Економист!
Из седой мглы выкатился грузовик, подмигнул фарами, прополз мимо и провалился в неведомое. Контуры его растаяли в ночи, словно его и не было, он только померещился тем двоим, что ехали в трамвае. Вагоновожатая вздохнула.
– Я такого тумана с двадцать шестого года не видела, – сообщила она молчаливому пассажиру. Он сдвинул брови, припоминая.
– Это когда все трамваи встали? – спросил он молодым, слегка осипшим на холоде голосом.
– Ну.
– Помню, помню. Но тогда еще хуже было. Вообще ничего не видать.
– Это же мучение – в таком тумане вести, – заворчала вожатая. – А случись чего? Я же и отвечать буду. Тьфу, холера, куда ты прешь…
Обозначенный холерой темный автомобиль такси недовольно погудел и укатил в ночь. Вагоновожатой показалось, что в салоне сидит расфуфыренная в пух и прах дамочка, и настроение женщины в трамвае, одетой в полушубок из овчины, определенно не улучшилось от этого зрелища.
– И почему одним все, а другим – ничего? Я вот, к примеру, вкалываю, света белого не вижу. Сестра моя на бирже труда состоит, устроиться не может, работы нет.
– Пособие хотя бы платят?
– Посо-обие… – передразнила собеседника вагоновожатая, не отрывая от дороги напряженного взгляда. – Какое там пособие… 25 рублей. Смех один. В прислуги хотела пойти… как сейчас говорят – в дом-работницы. Не берут! Ну что ты будешь делать…