Синий минивэн ехал по дороге на небольшой скорости, так как входил в поворот. Впереди сидели молодые мужчина и женщина. Сзади, на детском сиденье, девочка лет четырех. Кафиры, конечно же. Лица их были довольные, хоть и сонные. Ребенок спал.
Эту своего рода семейную идиллию нарушил бросившийся им под колеса человек. Мужчина, сидевший за рулем, затормозил. В этот глагол можно вставить сразу два смысла, учитывая, что водитель продемонстрировал не самую быструю реакцию. Хотя могло быть и хуже.
Все трое услышали удар живого тела о металл. Минивэн замер, разрисовав асфальт черными полосами. Мужчина и женщина выбежали почти одновременно. Увидели сначала мое голое тело в одной лишь обуви, а затем уродливое лицо. Испуганно качнулись. Кожа их начала белеть, как разбитое яйцо на раскаленной сковороде, и порозовела лишь тогда, когда они увидели, что сбитый ими человек самостоятельно встал на ноги. Я лишь разыгрывал боль, не давая им окончательно выбраться из ступора.
Мой взгляд бросился на проснувшуюся девочку, из-за чего испуг в глазах ее родителей снова возрос. Я подбежал к минивэну и открыл заднюю дверь, объясняя это тем, что мне необходима аптечка. Обратил внимание на бумеранг, лежащий у заднего стекла, и на девочку. Та протирала бусины своих глаз маленькими розовыми ручками. По мере того, как мы смотрели друг на друга, из ее крошечного рта складывалась наивная улыбка. Я не мог относиться слишком плохо к кафирам такого возраста. Ее мать и отец – кто же еще это мог быть?! – суетились за моей спиной.
– Привет, я Ева, а ты как называешься?
Моя рука молниеносно шмыгнула в щель между двумя половинами заднего сиденья.
– Второй, – ответил я, повесив перед этим легкую паузу.
– Ну и урод ты, Второй!
– Я знаю, Ева. Ты очень честная девочка, так держать. Желаю тебе хорошего дня, Ева, и прощаюсь с тобой.
– До свидания, Второй. А куда ты идешь?
– Я не знаю.
– А ты можешь узнать? А когда мы встретимся, ты мне расскажешь?
– Обещаю, Ева.
Молодая мать смотрела на меня, ее лоб пошел буграми, а оба глаза устремились к носу. Да, она боялась. Меня, похоже, даже искренне переживала за мое здоровье. Но это точно были не все эмоции, нарисованные на ее лице. Я пытался самостоятельно догадаться, в чем дело, но понял, что без подсказки ничего не выйдет.
– Что?