Я выбрался на поверхность с помощью первого попавшегося люка. Тело становилось послушнее, ощущалось все лучше, и рана не была исключением. Лексус находился в двух кварталах от меня. Он был необходим, чтобы выбраться отсюда и добраться до аэропорта.
Первый квартал до машины я преодолел без помех. А когда бежал до второго, над ухом неприятно прожужжало. Жужжание слилось со звонким коротким металлическим хлопком: по мне стреляли. Я начал двигаться, как выступающий на сцене мим, уворачиваясь от пуль с невероятной скоростью. Оружие затихло, показав нулевую результативность. Настала моя очередь стрелять.
Враг тоже начал кривляться, с неменьшим успехом, и когда все патроны вылетели из обоймы, уже схватил меня за кадык. Мощный боец, как по габаритам, так и по физической силе. Пока я думал, что предпринять, его словно чугунная рука оплела мою шею. Я изо всех сил напряг на ней мышцы, пытаясь достать метательные ножи. Но колено, напоминающее средневековый таран, выбило у меня из рук сбрую с ножами вместе со сбросившей вес дамской сумочкой.
Из нее выпал шприц – брат-близнец того, что я вкалывал в шею. Теперь я уповал только на него. Но удастся ли? Рука вокруг шеи активно выдавливала из меня силы, сознание и жизнь. Я начал, как мог, втягивать эти ресурсы обратно в себя для решающего, единственного рывка: на второй – сил точно не хватит. Сделал рывок. Повалить его вместе с собой не вышло. Боец Организации не дал добраться до ножей, но этого и не требовалось. Это был отвлекающий маневр, в результате которого я успел подобрать шприц. Но враг раскусил хитрость, перехватил мою, все еще не до конца послушную, руку и стал неуклонно повелевать ей, направляя иглу шприца в мой здоровый глаз.
Тогда я резко отклонил голову вправо и выдавил содержимое шприца в глаза гиганту. Тот рефлекторно схватился за них. Времени с запасом хватило на то, чтобы вогнать уже пустой шприц в глаз, который он продолжал тереть.
Пуля оцарапала руку. От стрекочущей очереди я защитился телом только что убитого. На меня гепардом бросилась груда мышц. Жесткий спарринг, учитывая мое ранение и не полностью вернувшуюся подвижность тела, больше походил на простое избиение. На смену одной мощной руке, душившей меня, явилась другая. На ней выделялись две бледно-синие полоски вен, которые окропляла кровь из моего разбитого лица. Шприц каким-то образом оставался в ладони. Я зачерпнул в него воздуха и, истратив остатки сил на движение кистью, на сопротивление каменному телу, воткнул иглу в одну из вен.