– Он нас выгонит.
– Ну и пусть.
В ЯтСан чувствовалась реальная обида и злость. Рутра решил прибегнуть к своему излюбленному приему. Посеять сомнение в реальности. А что такое реальность? Если мы сомневаемся, круглая Земля или плоская, есть бог или нет, произошли от обезьяны или от инопланетян, сколько дважды два, живем мы в реальности или в виртуальной матрице, – о чем тогда можно было говорить.
– Во-первых, все это неправда. Это такая же постановка, как и то, что ты пережила.
ЯтСан посмотрела на него с выражением обиженного ребенка. Именно обиженного невыполнением обещания.
– Прости, но это так.
– Хватит. Уже заврался совсем.
– Нет, милая, – он подошел к ней, попытался обнять.
Она отвела его руку.
– Мы немного не в ту ипостась пошли в отношениях. Это все же деловой проект, все же лучше так. Пошли со мной, я попробую объяснить. Все подтвердят. Не обижайся, но все, что мы говорим, – это правда.
ЯтСан все еще зло смотрела на него. Рутра попытался взять ее под локоть, поднять и повести за собой, но она, отпрянув, огрызнулась, впрочем, все же пошла за ним. Вся группа молча шла по коридору, и лишь изредка шутки светила науки разбавляли унылую атмосферу. Когда они вошли в лабораторию, Рутра повел ЯтСан к установке, где лежало ее настоящее тело. Пока она смотрела на себя – Рутра обернулся и погрозил пальчиком ИуЛии, как бы предупреждая и ругая ее. Она, как обычно, хитро улыбалась.
– Смотри, тебе трудно поверить, потому как сам механизм переселения на этом построен, все должно быть реалистично. Но это и есть твое настоящее тело. Ты ведь чувствуешь сейчас себя немного по-другому.
– Немного да, – тихо произнесла она.
Чувствовалось, что она хотела знать – ложью ли были последние события между Рутрой и подругой. Рутра же осознал значение исключительности для нее. Для нее все это было гораздо серьезнее, чем для него. Такова уж природа полов. Мы часто живем в фантазиях, даже в реальности; чем меньше мы совершаем проб и ошибок, тем больше у нас фантазий. Целомудрие и познание бога, познание бога и вечный полет научной мысли. И все же только практика давала плоды, необходимые в реальности нам, как живым субстанциям, иначе как, пусть даже по Декарту, мы, являясь мыслью без тела, знающие, что мы есть, не чувствуя удовольствия, а значит – и эмоций, все же не будем рождать мысль. Потому как по философии, в том числе и упомянутого уважаемого мыслителя, мы есть наше я, даже если не будет у нас тела, но будет возможность мыслить. А выводы Рутры касались того, что без тела, без его ощущений, мы не родим мысль, потому как за представлением и воображением должна быть опора практики в виде тех самых чувств удовольствия и эмоций. Конечно же, и боль, в том числе и духовная, давала нам ураган умозаключений. И тут этот эффект работал, потому как был желаем: эффект нами воображаемой реальности. Каждая женщина хочет быть обманутой. Она верит в худшее, но надеется на лучшее. Зная это, Рутра хотел шепнуть ЯтСан на ухо «это все ложь», но передумал: