Стэн Смит? На тот момент прочитанное имя для меня ничего не значило. И все же оно будило фантазию. Что я знал о мире тенниса? Ничего. Это было время черно-белого телевидения, спортивные репортажи показывали редко, да и затрагивали в них только футбол, лыжи и иногда бокс. Помню, как вся семья собиралась ночью возле телевизора и сквозь полудрему наблюдала, как Кассиус Клей в очередной раз становился победителем… В газетах теннису тоже почти не уделялось внимания, в отличие от футбола, хоккея, горных лыж и «Формулы-1».
Я уже не припомню, когда в первый раз посмотрел репортаж с Уимблдонского турнира. Однако меня сразу же очаровал центральный корт с его крытыми трибунами и идиллической благородной атмосферой. Эта картина стала настоящим откровением: оказывается, теннис – это тоже важный вид спорта, со своими поклонниками и местами паломничества! Уимблдон произвел на меня впечатление храма, в котором люди, как и я в теннисном клубе Вайнфельдена, сосредоточенно и завороженно наблюдали за полетом мяча и борьбой двух соперников.
Эта тихая и ухоженная спортивная площадка, на которой все организованно и царит полный порядок, а два выдающихся мастера ведут перед публикой дуэль на ракетках, соревнуясь в силе, тактике, чувстве мяча, выносливости, крепости нервов, уме и благородстве, стала для меня окном в мир, о существовании коего я и не подозревал. «Хотя бы раз увидеть Уимблдон собственными глазами», – думал я.
Мой первый репортаж в качестве спортивного журналиста из Уимблдона был озаглавлен: «Боги тенниса съезжаются в свой храм».
Теннисный клуб Вайнфельдена уступил место жилым домам и переехал на окраину. Мог ли я тогда, сидя на бетонных ступеньках, подумать, что моим призванием в жизни будет наблюдать с трибун, что происходит на теннисных площадках? Что этот теннисный цирк станет моим миром, а турниры «Большого шлема» – моей второй родиной? Мог ли я представить себе, что вскоре швейцарский теннис накроет мощная волна успеха, подхватившая и меня? Что где-то в Южной Африке уже зарождается супружеская пара, у которой появится на свет самый успешный швейцарский спортсмен всех времен, и я буду иметь честь следить за его становлением с юниорского возраста?
Начиная в восьмидесятые годы писать о теннисе, я восхищался победами на уимблдонских газонах и золотыми трофеями Джона Макинроя, Бориса Беккера и Стефана Эдберга. В 1985 году, когда Беккер совершил на Уимблдоне свое чудо, Хайнц Гюнтхардт пробился в четвертьфинал и для Швейцарии, а также и для меня как репортера наступил звездный час, Федереру едва исполнилось четыре года. Мои самые смелые мечты в то время заключались в том, что когда-нибудь швейцарский теннисист сможет войти в десятку лучших или доберется до финала турнира «Большого шлема».