– Иди в постель.
Он не открыл глаз, однако наморщил лоб, будто пытаясь расшифровать фразу на мертвом языке. Я придвинулась ближе к его уху и сказала чуть громче:
– Джеймс, иди в постель!
Все так же не открывая глаз, он медленно перекатился на бок и сел лицом к кровати, затем перебрался на матрас и тут же уснул. Я смотрела на его лицо – красивое, бледно-золотистое в сиянии лампы. Расслабленные руки, полуоткрытые ладони, неподвижные длинные пальцы. Его грудь почти незаметно приподнималась и опускалась. Я вытянула руку, собираясь выключить лампу, но, конечно, не смогла нажать на кнопку.
Чувство падения в бездну было таким сильным, что я едва не задохнулась от изумления. А случилось вот что: мы с Джеймсом спали на одеяле, и он в полусне скатился с кровати прямо через меня. Щурясь, он осмотрел комнату, освещенную настольной лампой и лучами рассвета. Затем он быстро повернулся ко мне, и наши взгляды встретились. У него были взъерошенные волосы, а на щеке – отпечатавшийся след от складки одеяла. Я, ничуть не пострадавшая, лежала на постели, съежившись от сильного смущения.
Он осыпал меня извинениями и тихо выскользнул из комнаты. Я не могла поверить чуду. У меня случился сон! Это казалось мне столь же невероятным, как быть увиденной кем-то. Когда Джеймс вернулся, я все еще сидела на одеяле. Меня тревожила мысль о том, что мы спали в одной постели. Закрыв дверь, Джеймс провел рукой по волосам.
– Ты отдохнула? – спросил он.
– Почему я спала этой ночью? Мне с момента смерти не удавалось заснуть.
Он нахмурился и сел рядом со мной.
– Возможно, потому что ты теперь не одна. – Джеймс неуверенно пожал плечами. – Да, это большая проблема. Будучи Светом, ты не имеешь наставника, способного объяснить тебе секреты призрачной жизни. Ты обучаешься правилам только тогда, когда нарушаешь их.
Он потер глаза, словно тело Билли все еще хотело спать. Неожиданно для себя я опустила руку на его плечо. Он лег на кровать. Когда я начала целовать его, он судорожно вздохнул. Его спина изогнулась и выпрямилась. Я прижала Джеймса к стене и, разжав объятия, спросила:
– Тебе больно?
Он покачал головой.
– Мои прикосновения вызывают у тебя чувство холода?
Джеймс рассмеялся:
– Нет, они вызывают… Я такого никогда не чувствовал. Это чудесно.
Мы лежали бок о бок. С одной стороны, это выглядело немного постыдно. С другой – все было так естественно, как если бы два стебля травы прижимались друг к другу под порывами ветра. Наши взгляды сплелись. Он ласкал мои пальцы, сжатые в кулак. Я раскрыла ладонь – цветок, расцветший от внезапного тепла, – и он накрыл ее своей. Снаружи начался дождь. Его шум был похож на шуршание занавеса. Когда плоть Джеймса прикоснулась к субстанции, из которой состояла я, чувство падения превратилось в феерический полет. Я летела к нему через время.