Как только мама уходит, я включаю музыку, глубоко вздыхаю и начинаю распеваться. После нескольких попыток записываю себя на комп. Я, конечно, не прирожденный оперный певец, но пою чисто – иногда даже сам себе поражаюсь, прослушивая собственные записи. Я не очень хвастаюсь? Сорри!
Жаль, что мне не суждена сцена… Но кое с чем в жизни приходится смиряться.
Я записываю диск и вывожу на нем «АДЕ». Потом, решив, что это лишнее, записываю еще один. Потому что если «АДЕ», то это – подарок. А в моем случае это всего лишь доказательство. Я кладу диск в конверт и засовываю его в рюкзак.
Ада меня совершенно не интересует. И пусть никто не думает иначе, особенно сама Ада. У нее есть парень – старшеклассник из неведомого города, за сто верст от нашего.
Делая уроки, я ем соломку и пью воду. В дверь звонят, но на сей раз я не открываю. Даже не смотрю в глазок. Пора уже чему-то научиться. Снова звонят. Я делаю звук плеера громче, и музыка побеждает.
Около одиннадцати я ложусь, но в подъезде шумят, и я не сразу засыпаю. Когда я наконец проваливаюсь в сон, возвращается мама.
– Какой ты чудесный, мальчик мой, – говорит она и гладит меня по волосам.
– Угу, – бормочу я.
– Мне так стыдно, я вообще-то собиралась сразу пойти домой, но тут… Я не хотела.
– Все в порядке, мама.
– А еще я забыла всю еду. Положила пакет под стол…
– Ничего страшного.
– Мне правда очень стыдно, малыш. Ох, сынок, какой же ты у меня хороший…
Мама очень приятно поглаживает меня по голове. Иногда она присаживается на мою кровать и делает это долго. Если дышать ртом, не чувствуешь исходящего от нее запаха. Но мне нельзя засыпать, потому что мама сама не доберется до дивана.
– Ложись, – говорю я ей.
– Ты такой у меня славный, – повторяет она.
Я помогаю ей улечься и мгновенно засыпаю.
Поутру звонок будильника вырывает меня из сна, который невозможно вспомнить. Но он точно был хорошим. В этом я уверен.
Мама лежит на спине и громко храпит. Я доедаю соломку и отправляюсь в школу.
– Вот, – говорю я, протягивая конверт Аде, когда мы входим в класс.
Кажется, никто не обращает на нас внимания.
– Спасибо, Барт, – отвечает она тихо и улыбается, засовывая диск в рюкзак. – Послушаю дома.
– Не жди ничего особенного.
– А я жду! – Ада снова улыбается.
Я догадываюсь, что она шутит. Но делает она это так, что сбивает меня с толку, и я краснею. Даю ей сдуть домашку.