Я огляделся.
Меня привели в небольшую комнату с бетонными стенами. Стены были обшарпанными. Свет проникал лишь через небольшое решётчатое окно, расположенное у самого потолка. В комнате, у входа, стоял деревянный стол и стул, на котором, как раз и сидел пахан. Вот он, главарь бандитской группировки. Сам Хромой собственной персоной сидел за столом.
Голова лысая, недлинная седая борода, крупная харя. Вот он, главный беспредельщик Пустоши. Его голубые глаза пронзительно буравили меня злобным взглядом.
Хромой встал, поправил длинный плащ тёмного цвета и устремился ко мне. Рядом со входом стояло ещё двое отморозков. Один был среднего роста, второй громила.
Главарь наклонился ко мне и вполне дружелюбным тоном спросил:
– Говори, где пулю взял?
«Вот мрази! Обыскали, пока я в отключке был».
Врать я не собирался, и сказал всё так, как оно и было.
– Нашёл в куртке одного из мёртвых бандитов.
– У одного из наших говоришь? Брешешь! А ну, Бизон, покажи этому отморозку.
Громила потирая запястья двинулся на меня. Замахнулся и ударил рукой по голове. Перед глазами принялись плясать разноцветные круги.
– Кажется, небольшая доля правды в его разговоре есть… – вмешался один из бандитов.
– Ты ему веришь?! – удивился Хромой. – Ты веришь этому подонку, который четверых наших убил?
– Не верю. И никогда не поверил бы. Я видел, перед тем, как трое наших отправились развлекаться, постреливать зомбаков, в руке Борзого блеснул золотой предмет.
– А мне сказать об этом или у него спросить, нельзя было?
– Так это… – замялся бандит, – У Борзого я спросить не успел, он ушёл, так и не вернулся. Этот, сами знаете, убил нашу группу, – головорез показал пальцем на меня. – А вам сообщить я тоже не успел, мы за этим подонком гонялись.
Хромой печально мотнул головой сжав кулаки в ярости.
– Если это правда, то где Борзый мог взять эту пулю? Где, мать вашу!
– Скорее всего, при помощи «Жилы». – донеслось откуда-то сзади.
– При помощи чего? «Жилы»? Но где он её взял? Чёрт!
Хромой был в ярости. Он был готов голыми руками стены крушить.
– Ну-ка… Покажи этой падле, как не хорошо убивать моих людей.
Громила приблизился ко мне, скорчил злую гримасу на лице, осклабился, словно хищник на жертву и вмазал кулаком в лицо. Потом ещё и ещё. Перед глазами вновь всё поплыло. Казалось, что я вот-вот отрублюсь.