Мои родители поддерживали дружные отношения с семьей Ильи, до тех пор, пока мы не попали в аварию. Почти каждое воскресенье мы собирались у них на даче, обменивались интересными новостями, мамы готовили всякие вкусности, папы болтали о своем, а вот мы с Илюхой развлекались, как могли. Это еще слабо сказано, чуть ли не каждая наша затея заканчивалась маленькой травмой, но нас это не останавливало, даже добавляло адреналина в кровь, чтобы в следующий раз приготовить что-нибудь «ужасно веселое». Родители закрывали глаза на наши выходки и предоставляли свободу действиям. Все это было до, сейчас больше никогда не будет как прежде.
– Нет, он мне ничего не писал. Может, спит как всегда. – Рони прикрыла глаза, потерла ладошки и предпочла отвернуться в противоположную сторону, будто избегая разговора. Прозвенел звонок, и мне пришлось полностью сосредоточиться на теме урока, хотя как это вообще может интересовать, когда твой друг неизвестно где пропадает и не отвечает на сообщения.
Нервозность правила мной на протяжении сорока пяти минут от начала урока. Я то и дело теребила пальцы, поправляла волосы, крутила в руках ручку, чтобы хоть немного понять, о чем ведет речь Анна Павловна. Ладошки слегка вспотели от волнения, а во рту пересохло.
Словно по команде прозвенел долгожданный звонок. Мне хотелось все же еще раз спросить Рони об Илье, но ее макушка красных волос мелькнула в дверном проеме и скрылась в толпе ребят. Теперь я точно ничего не понимаю.
Последним уроком на сегодня оказалась физкультура. Учитель задержал меня на перемене на несколько мучительно долгих минут, объясняя какие зачеты мне придется сдать, чтобы получить оценку за полугодие. Еще бы, видели бы вы его лицо, когда он пытался выразить свои соболезнования, лучше бы вообще молчал. А то от его перекошенной в скорби физиономии все яйца бы вмиг стухли, если бы они, конечно, у меня были. Я вот не понимаю к чему все это, зачем лезть из кожи вон, лишь бы напомнить человеку о том, что произошло несколько недель назад. Может, так им хочется надавить на «больное»?
– Хорошо, Денис Михайлович, я все сдам, простите, но мне нужно идти. – Взмахнув своим хвостом, я побежала в раздевалку. Все девчонки давно переоделись и ушли домой, поэтому все пространство потного помещения было в моем распоряжении. Раздался стук в дверь, когда я надевала блузку, одновременно застегивая молнию на юбке.