Он достал из кармана бумажник и вытащил из него фотографию. На мужа и отца смотрели Галя и Даша, больше похожие на сестёр, чем на мать и дочь. Яков погладил лицо Даши и отдёрнул руку. Удивлённо взглянул на правую ладонь. Рука, обезображенная ожогом, почему-то покраснела. Он вздохнул и спрятал фотографию обратно в бумажник. Кручилин отвернулся от окна, перевёл взгляд на красный пузатый огнетушитель, стоящий рядом с холодильником.
– Дина! Иди балабасить. Тьфу ты! Ужинать иди, – крикнул он, стоя там же, у подоконника.
В кухню вошла младшая дочь в домашнем платье и тапочках. Бергер был как всегда прав. Дина удивительно походила на него – волосы с янтарный отливом, большой, можно даже сказать, лягушачий рот, карие глаза в жёлтую крапинку, а самое главное, конопушки, усеявшие всё лицо девочки.
– У-у-у, опять макароны. Не могу их больше есть. Надоело, – сказала Дина, собираясь уйти.
– Садись и ешь. Приказы не обсуждаются, – строго сказал отец.
Ей ничего не оставалось, как сесть за стол и взять в руки вилку.
– Как дела в диспозиции, в школе-то есть? – спросил Яков, усаживаясь на табурет.
– Нормально, – пробурчала девочка, уныло ковыряясь вилкой в бесформенном месиве, подкрашенном кетчупом.
– Что понравилось? – терпеливо продолжал задавать вопросы отец.
– Школа намного больше, чем в нашем военном городке. Детей много. И вообще в Североморске Дине больше нравится.
Дочь говорила про себя в третьем лице. До трёх лет это было простительно, но сейчас, когда ей уже десять, это выглядело странно. Яков не спорил. Хочет так говорить, пусть говорит. Лишь бы не замыкалась и не таила обиду, или, не дай Бог, злобу.
– Что именно тебе здесь нравится? – спросил Кручилин, с трудом прожевывая слипшийся кусок макарон.
– Море нравится. Очень-очень. Оно такое красивое. Иногда спокойное, иногда волнистое. Волнительное. В общем, с волнами, – сначала запуталась, потом нашлась девочка. – Дина сегодня гуляла по набережной и делала зарисовки в блокнот. Летом Дина будет приходить туда с красками.
– А почему не сейчас?
– Ветер холодный с моря. Долго не постоишь на месте. Сдувает, – ответила она, морща конопатый нос.
– Чем ещё занималась?
– Волны считала. За минуты насчитала семьдесят четыре. Семь плюс четыре получается одиннадцать. Один плюс один будет два. Два – чётная цифра. Дина не любит чётные цифры. А ты любишь, папа?