Федор церемониться не стал, а вновь резко выдал:
– Убирайся отсюда! И чтоб я тебя здесь больше не видел!
– Я никуда не уйду! – стояла на своем девушка. – И я сама решаю, где мне быть и с кем мне пить!
– Что?! – опешил от таких слов мужчина. – Убирайся! А то отнесу и сдам тебя твоему московскому ухажеру! И скажу, чтоб следил за тобой, а то потеряешься здесь!
– Я же потеряюсь, а не вы, – упрямо твердила она.
– Ты знаешь, кто здесь собирается? – кивнул он в сторону дома. – Вся местная пьянь! Утром проснешься и ужаснешься: с кем пила и с кем спала!
Тая ничего не ответила, а только стояла, словно провинившаяся школьница, и не знала, как защитить себя от таких нападок.
– Еще раз купишь бутылку, пожалеешь! – погрозился Тополь и направился к калитке.
А сам на ходу вылил остатки вина на землю, отбросил бутылку в сторону и зашагал вдоль забора. Там свернул в проулок, и вскоре его высокая и крепкая фигура скрылась из виду.
Новгородцева немного постояла, провожая его своим взволнованным взглядом, перевела дыхание, еще раз посмотрела за изгородь, боясь, что он может вернуться обратно, глубоко вдохнула воздуха и пошла в дом.
Александра сидела за столом и плакала.
Таисия подошла, присела рядом и какое-то время молчала, глядя на нее. В душе и сама была взбудоражена неожиданным появлением Федора и таким резким разговором с ним.
– Я его так боюсь! – призналась Боброва, всхлипывая. – Он с моим Сашкой не разлей вода были… Когда тот погиб, стал помогать нам. А теперь вот… грозится детей забрать… Заберет… мне тогда хана…
– Давай бросать пить.
– Как?! – вырвался крик из груди Шуры. – Я пыталась, а меня так трясти начинает, так ломать! Я света белого не вижу… Того-гляди… сердце остановится…
– Давай вместе подумаем, как можно тебе помочь, – предложила Тася и уставилась в окно.
Вскоре она ушла, не зная, что сейчас предпринять, чтобы облегчить страдания бедной женщине. Но уже твердо решила, что одну ее не оставит и станет всячески ей помогать. А в душе очень даже сопереживала этой несчастной многодетной маме, от которой отвернулись разом все.
Наутро Таисия вновь пришла к дому Бобровых и увидела здесь такую картину: у дома стояла новенькая «Лада» синего цвета, тут же в стороне был припаркован КамАЗ, а из открытых окон неслись громкие мужские и женские голоса, которые о чем-то спорили, каждый доказывая свою правоту.