И прошли семь лет, о которых писал Почеев
Две войны одна-то другой бойчее
И страшнее – прошлись по земле, и вот
Злой матрос – ровесник того же Сеньки
Может, даже Сенька – ведёт до стенки
На Максимой даче народ – в расход.
Время Стеньки опять, пугача, хлопуши
На Приморском – люди висят как груши
И давя всю прежнюю жизнь, как пыль
Дико вертит башнею с пулемётом
Полный ярости, царственным бегемотом
Тарахтя, «Антихрист» – бронемобиль
Над причалом нервно хлопочут чайки
До утра свет не гаснет в чрезвычайке
За допросом ведут допрос
Михельсон и Кун, да землячка Роза
Деве-розе мороза смешна угроза
Потому что сама – мороз.
Где ты был в те дни, реалист Почеев
Представитель племени книгочеев
И романтиков из предвоенных лет?
Красным стал, братишка ты, или белым?
Сгинул где-нибудь, иль остался целым?
Навсегда затерялся след…