В 1963 году после окончания третьего курса, в связи с ликвидацией военной кафедры, меня забрали на три года в армию. Продолжать очное обучение после службы в возрасте 27 лет, сидя на шее у родителей, было немыслимо. Поэтому я еще в армии перевелся на заочный факультет в Сельхозинститут в Царском Селе под Ленинградом, неподалеку от моей части. Кафедру коневодства там возглавлял «последний из могикан» старого питерского конного мира профессор С.В. Афанасьев. Для него было приятной неожиданностью, что на курсе нашелся хоть один студент по его профилю. Защищал я дипломную работу по сравнению первых возрастных ставок Лоу Ганновера и Билла Ганновера. А получил диплом «ученого зоотехника» только в 1968 году, когда уже работал на ЦМИ, через 11 (!) лет после первого поступления в вуз. Тем не менее, должность зоотехника я получил на Раменском ипподроме, еще не имея диплома, в 1966 году уже через два дня после «дембеля». Опять помогла сестра, рекомендовавшая меня Р.И. Калинину. Она защищала диплом по линии Подарка и хорошо знала его как начкона Лавровского завода. С благодарностью вспоминаю Романа Ивановича как своего первого наставника.
Так цепочка случайных эпизодов – база «Пищевик», альбом «Как рисовать лошадь», тотализатор на ЦМИ, учеба сестры на зоофаке в МВА, конюшня Крейдина, книги Н.Н. Славина и В. О. Витта, Ленинград – вывела меня на столбовую и, как оказалось, ухабистую дорогу зоотехника. Определилась и специализация – рысистое дело во всех аспектах.
На Раменском ипподроме я приобщился ко всем основным обязанностям, связанным с организацией испытаний рысаков. В дополнение к этому приходилось немало заниматься хозяйственными заботами, организуя и участвуя самому в доставке фуража с железной дороги, снабжении инвентарем, подковами, обкосом территории (на конной косилке), погрузкой и разгрузкой лошадей вагонами или бортовыми машинами. Иногда я ездил по делам областной Госконюшни для проверки содержания принадлежащих ей жеребцов (как вспомню – так вздрогну).
Самым интересным было участие наших лошадей в больших призах на других ипподромах – Тверском (тогда Калининском) и, особенно, Московском. К этому специально готовились, переживали за своих и радовались успехам. А успехов, как и сейчас, было немало. Успешно бежали в Москве питомцы Ширхалова, Кащеева, Доронина, Баи-рова. В дальнейшем «грозой» для москвичей стал В.Н. Ростовщиков. Но даже на бегах в Раменском было интересно. Старые деревянные трибуны были заполнены любителями, приезжало немало москвичей, программки для которых привозила в Москву по пятницам незаменимая баба Клава. Сохранялась уютная патриархальная атмосфера, позволяющая посетителям расслабиться и даже поспать в прилегающей березовой рощице. У меня остались о тех временах самые теплые воспоминания.