Спустя две недели, в попытке дозвониться коллеге, палец незаметно соскочил и вызов осуществился иному абоненту.
–Да, здравствуйте, я Вас слушаю, – раздался абсолютно незнакомый мужской голос.
–Ой, извините. Я видимо ошибся, – поспешил свернуть разговор Виктор.
–Ошибок не бывает. Раз мы разговариваем, значит так должно быть. Подъезжайте ко мне вечером, потолкуем.
Виктор не ожидал такого поворота и несколько опешил.
–Не бойтесь. Каждый берет то, чего ему не хватает, – продолжал незнакомец.
Находясь в некотором остолбенении, Виктор лишь смог пролепетать:
–Мне Марину встречать с работы, вечером я не могу.
–Завтра с утра подойдёт?
–Да.
–Тогда до встречи, адрес сброшу.
Положив трубку, несколько секунд мужчина стоял как вкопанный. Опомнившись, он вернулся к рабочим вопросам, а остаток дня прошёл как в тумане.
На утро, взволнованное чувство предвкушения чего-то неизвестного раздирало его. Выпив традиционную порцию крепкого кофе, он направился по адресу.
По дороге элементы из памяти, сменяли образы девушки из сна и наоборот. Отыскав нужную калитку, он постучал.
На встречу вышел мужчина, возраст которого не поддавался определению. Среднее телосложение, прямая осанка, размеренные и плавные движения, его словно окутывал покой. Лёгкая седина, придавала ему статность и утончённость. Казалось, что через свои серо-голубые глаза он считывает посетителя вдоль и поперёк.
Незнакомец открыл калитку и протянул руку вперёд:
–Василий, добро пожаловать. Начинается дождь. Думаю, что нам следует пройти внутрь. Виктор посмотрел на безупречно-чистое небо и улыбнулся, но всё же последовал за хозяином.
Убранство дома было весьма скромным. Обилие деревянной отделки, множество книг, белоснежная печь завораживали своей умиротворяющей притягательностью. Движения Василия были размерены и неторопливы. Мужчины оказались в гостиной, украшением которой являлся массивный деревянный стол с резными ножками и гладкой, отшлифованной временем поверхностью, расположенный по центру и окружённый соответствующим комплектом стульев. В стороне, у одного из окон, находилась пара небольших кресел со светильником. У стены красовался резной сервант, по-видимому руки того же мастера, что и стол. В углу, между двумя окнами на персональной тумбочке, своим начищенным раструбом сверкал граммофон.