Я решительно направилась к двери, но мгновенно оказалась в его объятиях, и он окатил меня неприятным запахом изо рта.
– Цена нужного тебе приглашения – секс со мной!
Я резко и сильно оттолкнула его, и он от неожиданности попятился под действием инерции к стене, а я, воспользовавшись этим, рванула в коридор. С бешено стучащим сердцем я налегла на дверь, но она не поддалась – она была закрыта, и ключа в замке не было. Я обернулась и, увидев, что хозяин появился в коридоре, мгновенно бросилась к двери в ванную, находящуюся в двух шагах от меня.
Влетев туда, я закрыла замок и, пытаясь отдышаться, прислонилась к стене. Ручка задергалась, потом он застучал в дверь, крича «выходи!», но я молча смотрела в одну точку и благодарила неизвестно кого за то, что двери здесь были сделаны на совесть и я была в безопасности. Немного отдышавшись, я попыталась разобраться, как теперь выпутаться из истории, в которую сама себя втянула.
Достав телефон, я снова набрала ту девушку, что дала мне этот адрес.
– Слушай, что за фигня, я приехала купить билеты, а хозяин требует за них не деньги, а секс!
– Не морочь мне голову! Решай сама свои проблемы! – послышался раздраженный голос, и я выпала в осадок.
– Что?!
– Тебе нужен был человек, у которого есть приглашения, я тебе его подкатила. Все! Не морочь мне голову!
В трубке раздались короткие гудки, и я, анализируя ситуацию, поняла, что без посторонней помощи эту квартиру мне безопасно не покинуть, а в этом городе, кроме бабушки и Максима, я больше никого не знала. Вариант с бабушкой отпал сам собой, и я поняла, что, несмотря на то что все мое существо противится звонить ему, он единственный, кто может вызволить меня из ванной этого озабоченного придурка, и я, повздыхав пару минут, набрала его номер.
Раздались длинные гудки. Я слушала их и чувствовала непреодолимое желание повесить трубку и не разговаривать с ним, особенно после сегодняшнего столкновения утром. Но каждый раз, когда я собиралась это сделать, я вспоминала противного парня снаружи и останавливалась.
Наконец прозвучало его отрешенное «да», и я пролепетала:
– Максим, я… Ну, ты меня…
– Я понял, кто это, – таким же отстраненным голосом сообщил он мне.
Я чувствовала себя дурой. Он всегда делал и говорил все, чтобы я чувствовала себя именно так. Но поскольку обращаться мне и правда больше было не к кому, я продолжила свое унижение.