Про «черные волосы» дворник тоже не стала говорить. Пугало её в этой ситуации даже не воспоминание о жуткой живой субстанции, а то, что место, где это самое нечто прикоснулось к деревянному черенку метлы, обросло веточками и почками. Из одной из них даже проклюнулся зеленый листочек. Это чудо дворник заметила уже в кабинете полицейского, и оно точно стало самым невероятным событием из всего произошедшего.
***
Февральская ночь холодна, никакого намека на приближающуюся весну. Хорошо, хоть ветра нет, да на небе вместо надоевших зимних туч красуются луна и звезды. Вырвавшись из груди, дыхание тут же превращается в облачко белого пара. Несмотря на мороз, хочется гулять и дышать свежим воздухом.
Игорь шел по утоптанному снегу и выглядел очень счастливым. В таком замечательном настроении человек находится лишь тогда, когда встречает старого друга. Такого, с которым и пять лет разлуки – не срок. С которым любая тема для беседы становиться интересной. Именно таким человеком для него был Джано, этот залихватский парень без возраста и национальности.
Серьезно. Игорь всегда знал, что Джано несколько старше его. Ну, может, на два года. Или на четыре. Но иногда этот чувак казался таким беззаботным, что рядом с ним любой школьник почувствовал бы себя взрослым. А в минуты раздумий или серьезных объяснений он создавал ощущение восьмидесятилетнего старика, заключенного в молодое тело. За одну беседу ментальный возраст парня мог кардинально измениться раз десять. Так что знание того, сколько ему лет по паспорту, как-то само собой потеряло значение.
Национальность Джано – отдельный вопрос. За всё время их дружбы не было ни дня, чтобы Игорь не задумался о ней, но он так ни разу и не спросил своего приятеля, кем тот является по крови. Вначале было как-то неудобно, а потом начала действовать некая аура таинственности, которая всегда окружала Джано. Ну узнаешь ты его родословную – и вся его волшебная загадочность тут же испарится.
Он вполне может оказаться цыганом, грузином или армянином. И проблема не в том, что Игорь плохо различает национальности. Просто Джано всегда был как бы над всем этим. Он казался бы своим в доску даже в яранге у чукчей, или исполняя танец дождя в племени североамериканских индейцев. Он был интернационален до невозможности. Если когда-нибудь на планете существовал единый народ, от которого произошли все остальные, то Джано точно является последним его представителем.