Дома Ланс откупорил бутылку виски Chivas Regal, которая стояла и дожидалась особого случая уже долгое время, набросал лед в стаканы, и начал разливать.
– Я, пожалуй, буду кофе, – сказал я.
– На кухне, амиго, приготовь себе сам, не сочти за труд.
– Порядок. Ты что будешь пить, Елена?
– Предпочитаю кофе, как и вы.
– Умоляю, не обращайся ко мне на “вы”. Сейчас сделаю и принесу.
Я отправился на кухну и поставил на плиту чайник, рыская по подвесным шкафчикам в поисках растворимого кофе. В раковине скопилась куча немытой посуды. Боже мой! Неужели так трудно помыть тарелки? Еще девушек к себе позвал, холостяк. Впрочем, он ведь не думал, что так повернется. Набросив на раковину кухонное полотенце, продолжил поиски и обнаружил стеклянную банку с растворимым кофе в холодильнике. Конечно, там ему самое место. Теперь осталось найти чистые кружки. Когда я, наконец, вынес дымящийся черный напиток в гостиную, оказалось, что Елена сидела там одна и со скучающим видом смотрела телевизор.
– Куда они все запропастились?
Вместо ответа она махнула в сторону закрытой спальни.
– Уже?
– Видимо, Лансу совсем не терпелось, – уголки ее губ слегка приподнялись.
– Ты права. В последнее время его воздержание продолжалось непозволительно долго. Бедолага. Ты не представляешь, как он страдал без девушки.
Я пододвинул поближе к дивану журнальный столик с находившимися на нем кружками, и принялись смотреть на экран, отхлебывая ароматный “Хуан Вальдес”. Показывали одну из серий “Убийства”. Оказалось, Елена являлась ярой поклонницей этого растянутого на несколько сезонов детектива, я же совершенно не был знаком с сюжетом и тщился вникнуть в перипетии происходящего, через каждый кадр расспрашивая, кто этот персонаж и кто тот, и какова его роль в теле-пьесе. Она отвечала неохотно, но все же рассказывала, пытаясь передать суть одной-двумя фразами.
Покончив с кофе, мы откинулись на спинку и придвинулись друг к другу. Из закрытой спальни начали доноситься вздохи и стоны. Нащупав на толстом подлокотнике пульт, я немного прибавил звук, чтобы перекрыть возгласы чужой страсти. Еще через несколько минут я почувствовал голову Елены на своем плече и ощутил мускусный запах ее смолянистых волос. Я знал, что стоит мне обнять ее за плечо, прижать к себе поближе, а потом поцеловать, как произойдет то, чего так хотело мое тело. Но разум скорее противился этому, и мозг подавал сигналы сознанию, чтобы я сохранял благоразумие, и отчего-то я не стал делать этого, а Елена не предпринимала никаких попыток сама. Я просто молча сидел и наслаждался мягким теплом, исходившим от нее. В душе моей воцарилось умиротворение.