Между альбигойцами резко выделялись две ветви, которые мы назвали бы восточной и западной. Первая связана с традицией гностицизма и азиатских философских систем в их синтезе с христианством – это собственно альбигойцы, или катары, точнее дуалисты[1]. Вторая же представляет евангелический, строго христианский протест – это предшественники кальвинизма, вальденсы. Между собой те и другие имели мало общего, хотя судьба свела их вместе на благодатной земле Лангедока, породившей, собственно, одних вальденсов, ибо дуалисты, имевшие несравненно более долгую историю, непосредственные преемники болгарских богомилов, помнили своих предков на берегах Черного моря, откуда ересь, продвигаясь на запад, достигла Атлантического океана.
Историк альбигойцев должен иметь дело с той и другой ветвью во всех их проявлениях, но ему следует заметить, что последователи дуалистического учения, большие числом, не могут считаться реформаторами в лучшем смысле этого слова, хотя историческая наука часто признавала их таковыми. В борьбе с ними папы стояли за интересы, более близкие будущему.
Для людей того времени католический идеал являлся символом всего лучшего в жизни, таким является он и в истории. Папство взяло на себя управление всем западным миром. Такова была теократия Гильдебранда. Его мечты и планы стали заветом для его преемников. Папство по самому существу своему, как власть чисто духовная, пользовалось магической силой, пока не уклонилось с той дороги, которую открыло ему его удивительное могущество и счастье. Но в борьбе с альбигойцами Рим прибегнул к физическим средствам – беспощадным и кровавым. Дурной способ ведения борьбы унизил нравственный авторитет первосвященников, как произошло это позже в деле с императором Фридрихом II. Оба эти столкновения, сопровождаемые одинаковыми условиями, привели к одному исходу – быстрому и бесславному падению некогда неодолимой силы. Тем не менее в борьбе с альбигойцами католические интересы восторжествовали.
Так как история альбигойцев тесно связана с судьбами папства, с характером той политики, какой держался относительно них Рим, то будет уместно предпослать непосредственному изложению предмета обзор того состояния римских дел, в котором застают их первые годы XIII столетия, годы альбигойских войн. Из этого обзора станут ясны силы, которыми мог располагать Рим в предстоящих Крестовых походах, а равно определится место, какое должны они занимать в ряду других политических событий своего времени.