– Уж не обессудь, Григорий Григорьевич, – ласково сказал Чириков. – С волками жить – по волчьи выть!
Губы Скорнякова-Писарева затряслись:
– Сволочи вы, сволочи, – вдруг жалко заскулил он. – Старика опального позорите! Вломились в дом, как тати! Защищаться вынудили! Буду писать на вас в Сенат! На всю вашу иноземную банду!
– Уверен, что в Сенате ваши художества оценят достойно, – проронил Ваксель. – А покамест извольте наше нижайшее прошение на выдачу всего необходимого подписать.
С этими словами он вытащил из-за обшлага камзола и выложил перед Скорняковым-Писаревым лист бумаги. Услужливо пододвинул чернильницу. Чириков тем временем поднял с пола девицу и вручил ее остолбеневшему от ужаса лакею:
– Ступай-ка лучше барышню в чувство приведи. – И вытолкал взашей.
– Ну-с, Григорий Григорьевич. – Чириков подошел с другого края стола, ненароком положил руку на пистолет. – Выстрел-то твой весь Охотск слышал. Люди наши мной предупреждены, куда мы и зачем направились. Командор дал мне приказ добыть от тебя все необходимое для экспедиции любой ценой. Да еще передать велел с глазу на глаз, и приватно: мол, Указ государыни о твоем, Григорий Григорьевич, отстранении, уже подписан.
– Как? – ахнул Скорняков-Писарев. – Быть не может! Лжешь, сволочь!
Пистолет Вакселя немедля нацелился ему в лоб. Скорняков-Писарев раскрыл было рот что-то еще сказать, но, покосясь на шведа, передумал.
– Ты уж проверь, Григорий Григорьевич, – криво усмехнулся Чириков. – А пока суд да дело, искомое будь любезен выдать.
– А ежели не выдам? – набычился Скорняков-Писарев. – А ежели в холодную? И не таких там ломали!
Было видно, как он лихорадочно соображает, – не крикнуть ли своим холопам.
– Случись что, команда капитана Шпанберга разнесет за нас весь Охотск, – тихо сказал Чириков. – А у тебя, Григорий Григорьевич, заступников-то, судя по всему, не осталось. Ссылкой не отделаешься – виселица раем встанет! Довольно дурить! Так как?
– Обложили, супостаты! Обложили! – хмель, однако, со Скорнякова-Писарева от ледяного душа слетел окончательно, и он наконец осознал все происходящее ясно.
– А ну и черт с вами, шельмы! – Он размашисто подписал бумагу. – Я еще об вас напишу! По заслугам получите!
– Дай-то бог, чтобы все мы получили по заслугам! – заботливо присыпая песочком бумагу, сказал Ваксель.