– Вы не бежали через весь Нью-Йорк на своих двух. – Бурчу я.
Но он улыбается в ответ.
– Нет, не бежал, я делал подкоп. – Он засмеялся на свою же шутку, и Нортон подхватил смех.
Я ничего не поняла.
– С сегодняшнего утра, я содиректор дома Тадеско Рици. Слышали о таком?
– Да. – Вру я.
– Мы меняем концепцию бренда. Мы хотим создавать что-то более молодежное, дерзкое, целеустремленное. Одежду для таких, как вы, Иза.
– Кто, сломя голову, будет бежать пол-Нью-Йорка?
Он улыбается и делает щелчок пальцами.
– Именно! Вы мне очень понравились. Я планирую собрать группу из моделей, которые будут лицами, характером бренда. Попытаться сделать что-то на грани Виктории Сикрет, но как Эди Слиман для YSL или Рустен для Balmain.
Нортон тут же поддакивает с видом знатока. Я же не понимаю.
– Вы хотите продавать нижнее белье?
Мой вопрос их смешит.
– Нет! Виктория Сикрет делает своих моделями звездами. Я хочу сделать пиар-компанию не для одежды, а для своих моделей. Сделать тебя звездой. А ты будешь продавать одежду от Тадеско Рици своим поклонникам.
– А не проще ли взять уже раскрученную звезду?
– Проще! Но не интересно. Так делают все. К тому же звезда не заинтересована в своем успехе, она заинтересована в своем гонораре. А тут вы будете заинтересованы в продвижении себя и в продаже одежды, потому что это будет приносить вам деньги.
Я задумываюсь:
– Но вдруг кто-то из ваших моделей сбежит? Или ее перекупят?
– А для этого я заключу с вами контракт.
Вот оно что! Сделка с дьяволом. Логично! Я могу представить масштабы.
– А если я не стану звездой… Вы с меня последнюю шкуру снимете?
– Станешь. – Он произнес это так твердо, что я удивляюсь.
Это не типичная фраза для модельного бизнеса. Обычно потом идет «но», и самое трудное и важно говорится после.
Но (!) он не сказал.
Я смотрю на Монтгомери: он полусидит на подоконнике. Свет из окна бьет из-за него, делая его лицо и фигуру почти черной. На мгновение кажется, что есть только эти золотые слепящие лучи закатного солнца и мужская фигура, которая стоит напротив.
Так изображают святых…
Мое тело уставшее, застывшее, нечувствительное, будто я начала терять способность гравитации. Я бестелесная, лишь только глаза, которые смотрят на умиротворяющую фигуру мужчины у окна. Забытый сон… «Кэтрин, ты меня слышишь?»
– Думаю, завтра стоит пригласить юристов, чтобы обсудить и подписать контракт.