Надо полагать, найдутся и такие недоброжелатели, которые получение официального звания писателя объяснят чуть ли не родственными связями Быкова с признанным поэтом. И правда, можно ли рекомендовать малознакомого юношу в столь важное учреждение, как СП СССР, прочитав всего лишь несколько строф из написанной им тьмы тьмущей поэм, стихотворных пьес, ну и, конечно же, сонетов, хотя за последнее не поручусь? Небось, другие страждущие годами добивались свидания с Вознесенским, Ахмадулиной или Евтушенко, и только Быкову несказанно повезло. Так с какой стати именно ему выпала удача?
Оказывается, благодарить надо бы не случай и не только Андрея Вознесенского. К доброму делу приобщились и другие люди [24]:
«Мои стихи знал Успенский. Они ему понравились и он предложил мне написать цикл стихотворений для их [А.Г. Лазарчука и М.Г Успенского] романа «Погляди в глаза чудовищ». И когда я их написал, то поскольку роман стал абсолютно культовым и тираж его был огромен и переиздание бесконечное, то эти стихи постепенно стали знать, и вот так я под гумилевским покровительством, под успенско-лазарчуковским дружеским надзором вполз в литературу. А то бы так и сидел бы в журналистике».
Пожалуй, расшифровывать последнюю фразу я не стану – тут важен факт, а вовсе не конкретные люди, которые втянули Быкова в литературу. Впрочем, большая им за это благодарность от лица его преданных читателей!
Должен сказать, что довольно странно после цитированного мной признания о высоком покровительстве читать советы Дмитрия Львовича начинающим поэтам и писателям – этой более чем злободневной теме я посвятил целую главу. Ну а теперь пора бы вспомнить о самом ярком событии конца прошлого тысячелетия. В августе 1991 года случилось всем известное, ужасное и страшное ГКЧП. Но как ни странно, у Дмитрия Быкова с этим временем связано счастливое воспоминание [25]:
«Это меня настигло в свадебном путешествии. Оно было, точнее, предсвадебное, потому что мы ещё дома ничего не сказали. Это была моя первая женя Настька Гурская».
На личности Настасьи Гурской я не стану останавливаться, так же как и на срочном возвращении Быкова в Москву на защиту нарождающейся демократии. Мне тоже довелось у Белого дома постоять, но я не считаю возможным назвать это каким-то подвигом и не требую за это привилегий – на раздачу наверняка бы не успел, там очень быстро всё к рукам прибрали.