Вечер катился на лощину и село-городок неумолимо. Солнце, еле-еле тащившееся по небу, видно решило не жалиться над людишками. Палило так, что куда там твоей печке. Только одинокие острые крылья чертили раскаленное небо, кречет рыскал поживу. Стах усмехнулся: в такое палево какой суслик вылезет? Только люди взад-вперед, взад-вперед.
– Это чей там? – Кругаль приложил широкую кривую ладонь к глазам. – А? Идет кто?
Дед Стах покосился на него. Кто, где, пень ты старый, откуда кто в такую-то жа…
– Твою-то Мать Богородицу приснопамятную, да окладом золотым увесить… – он присвистнул. – Чтоб мне никогда бабьих сисек больше не видеть.
Старики, плюясь, отодвинулись. Вона чего, сиськи прямо вместе с Богородицей поминает почем зря, бес чертов, неймется ему на восьмом десятке. Дед Стах, покачав головой, прищурился, вглядываясь в марево горизонта и желтую дорогу-змею, вьющуюся посреди выжженной травы. Хм, а идет, и впрямь идет. Ну-ну, что за дурак там прется? Еще пожалеет.
Хотя…
Старики, чего-то шепчущиеся и смолящие одну за одной, разом выдохнули. Дед Стах, сукин кот, вытащил из специального поясного чехла предмет лютой зависти. Старинную, но на диво работающую, медную подзорную трубу. В селе биноклей-то две штуки и на каждый ровно по одному работающему окуляру. А тут целая труба. Тьфу, и все достается только таким вот, как Стах!
А тот, чего-то там подкрутив, уже не отлипал от трубы.
– Ты смотри, ты смотри… – Дед Стах усмехнулся кончиком рта. – А ведь не простой засранец какой-то.
– Неужто купец? – не веря и радостно ойкнул Кругаль. – Ох хорошо б…
– Торгаш?! Ну!
– Вот удача, откуда ж он!
– Бабам иголок надо, ниток там, да и дратву бы городскую.
– Табаку привозного, вкусного.
– Сахарок вдруг…
Дед Стах покосился, жучино шевеля жесткими острыми усами, сплюнул.
– Чей-то? – удивился Кругаль.
– Наемник, – буркнул дед Стах, – натурально, самый настоящий.
Старики замолчали. Сердито. Купца им хотелось куда больше и чуть меньше, чем спокойных ночей, ставших редкостью.
– Прям наемник? – Кругаль недоверчиво сморкнулся, покосился на липкие пальцы и долго стряхивал. – Чё, с кулеметом прям?
– И еще с гранатометом и ранцем на три выстрела. И с зениткой в тачке.
Деды замолчали сильнее.
– Да ну вас, – дед Стах убрал трубу и взялся за «слонобой». – Ни хрена не понимаете, ни умного чего, ни шутки. Пойду встречу. Крикните часовому, чтоб стрелять не вздумал.