На пожелтевших карточках навеки застыли давно ушедшие люди. Все они были чем-то похожи. Может, нарочито-торжественными позами, а может, слишком серьезными взглядами в объектив. Денис вспомнил, что когда-то сфотографироваться – означало надеть лучший наряд и гордо замереть перед камерой. Не то что сейчас – щелк, и все готово.
– А кровь – не водица, – хмыкнул в усы дед Трофим, и протянул фотокарточку.
Всматриваясь в строгое лицо, Денис узнавал и взгляд, и поворот головы, и высокую линию лба. Все это он ежедневно видел в зеркале. Откуда-то появилась непонятная гордость: судя по рассказам, в селе прадеда уважали.
– Можете отдать мне фотографию? – попросил отец.
– Так одна она у меня, – покачала головой баба Матрена. – Единственная память.
– У меня и такой нет, – вздохнул папа, в его голосе звучала грусть. – Мама все сожгла. Вот, спрашивается зачем?
Старики переглянулись, но Денис не обратил на это внимания и достал смартфон.
– Так давай отцифруем! А пока вот так.
Щелчок, вспышка – и на экране появился снимок.
– Запорол, – вздохнул Денис. – Наверное, что-то со светом. Надо на улице попробовать.
– Покажи-от, – попросила баба Матрена.
Он послушно протянул смартфон. Через весь экран по фотографии извивались похожие на водную рябь линии.
Папа посоветовал не мучиться:
– Завтра заберу и отсканирую. Баб Матрен, разрешите?
– Да чегой-тось не разрешу? Бери, ска… ска… сканируй, – с трудом выговорила непривычное слово. – Только карточку потом верни!
Отец аккуратно убрал фото в борсетку и подмигнул мальчишкам:
– Ну что, на рыбалку?
– Да какая им рыбалка? Телок непоеный, огород не полит, жуки с картошки не собраны, – заворчала баба Матрена. – Вы-от идите, отдыхайте от своего города. А ты, Темка, марш дела делать. Лодырь!
Денису стало неловко, словно его самого обругали.
– Ладно, не расстраивайся, – понял его состояние отец. – Тоже не ленись, помогай тут. А сегодня пойдем, уж рыбалку мы с тобой заслужили!