Художник объявил о главном номере вечера. И спустя минуту предстал в обнаженном виде и с факелом в руках. На сцену вытащили новое полотно.
Перформанс выглядел жарким во всех смыслах этого слова. Мускулистое красивое голое тело, пылающий огонь и холст. Для пущей зрелищности по бокам «огнедышащего» художника выступали две миниатюрные девушки в кожаном белье, жонглирующие горящими шарами. Шоу получилось ярким, но воздух пропитался запахом паленых волос.
Пламя было всегда разным и никогда не повторялось, как и картины, созданные с помощью него. Живой спектакль нравился окружающим, картины благодаря огненному дыханию выходили фантастическими. И среди толпы уже началась безжалостная торговля.
Я ушла в свои мысли и не заметила, как начала говорить сама с собой вслух. «Да уж, спасибо, что хоть не горящим членом рисует». И как часто случается, мои сокровенные мысли прозвучали громко и в момент внезапной тишины. Шокированные зрители обернулись, люди стали отходить от меня. И внезапно рядом заговорил тот самый Бродеев:
– Мне кажется, рисовать членом уже неоригинально, неоргазмично, да просто банально для перформанса. Вы разве так не считаете?
Даже без зеркала могла определить, что лицо мое становилось пунцовым. Пенисы – не та тема, которую хотела бы с ним обсуждать. Предательски образовался ком в горле, глотала-глотала, ничего не вышло. И немного сдавленным голосом произнесла:
– Эм… рисовать… или другими частями в принципе… В общем, скоро рисовать кистью снова станет модно.
Засмущалась, корила себя, что в самый ответственный момент не смогла собраться и выдать умное. Уголки губ Бродеева поползли вверх, и он перевел глаза на факира. Я смотрела на него, надеясь, что он не принял меня за полную дуру.
Вдруг его глаза округлились, улыбка исчезла, а на лице отразился испуг. В зале завопили. Люди резко повернулись и начали друг друга толкать, стараясь быстрее выбраться из зала. В эту минуту элита походила на спасающихся зверушек в горящем лесу. Толпа стремительно выносила всех к узкому выходу. Я попыталась задрать узкое платье повыше, замешкалась и чуть не упала: мои каблуки оказались совсем не подходящими для такого «горящего» вечера. Выставила локти, чтобы меня не задавило обезумевшее стадо. Наконец вытолкнули друг друга. В холле стало полегче двигаться, и впереди уже виднелся «Плащ», но он мог стать последним одеянием для испуганных бегущих людей.