Мы мало спим, допоздна разговариваем. У нас у обоих аллергия, у меня на лилии, а у Грига на тупые законы. Тяжело встаем с утра на работу, весь день проводим в разговорах по телефону. Грига невозможно переслушать, он знает о самых разных вещах – от жирафов до коллайдера. Он сыплет латинскими крылатыми фразами и шутками о политике, религии, которые меня пока не смущают.
Я люблю эту жизнь: без планов, списков, только секс с голоду. Обеды, ужины, бытовуха – всё неважно, только наши тела и гора презервативов. Все места его квартиры опробованы, мы словно путешественники по миру и отмечаем на карте, где у нас еще не случилось. Мне редко удается домыть посуду, его руки нагло залезают под майку, нас тянет к друг другу при малейшем прикосновении. Жизнь напоминает сплошное шестое июля – день поцелуев.
Отношения между мужчиной и женщиной сейчас развиваются быстрее, чем в девятнадцатом веке, правда, медленнее, чем во времена пещерных людей. Несколько месяцев, и мы уже спорим, у кого лучше жить. Длинное имя Григорий сокращается до Грига, в честь моего любимого композитора. А позже мы подбираем кличку нашему коту – Сажа. Прозвище хорошо подходит для черного питомца. Григ переезжает ко мне.
Устаю запинаться о его коробки. Бедные мои мизинчики! Хотя он так мило при каждом ударе дует на них, целует и приговаривает, как он их обожает. Но коробки так и стоят. Он не разбирает их и по дому передвигается исключительно в трусах, потому что аномально жаркое лето, а в квартире отсутствует сплит.
– Что они до сих пор здесь делают? Поставь их рядом с моими ящиками на балконе.
– Вообще-то раньше они стояли в прихожей, теперь в зале, как видишь. Я просто все еще надеюсь, что мы будем жить у меня. Там просторнее. А тут даже коту негде разгуляться.
Его забота умиляет, но остаюсь непреклонной.
– Милый, мне тут до работы добираться сорок минут, а это, между прочим, роскошь.
Широко улыбаюсь, спор пора заканчивать, потому что уже целый день мы не обнимались.
– Здесь колхозно, или, как мой брат говорит, «кэлхори». Нет, я серьезно, какой год на дворе, а в квартире деревянные окна.
Его слова меня задевают – нельзя покушаться на святые вещи.
– Бабуля говорила, что окна должны дышать, во всем мире деревянные окна считаются лучше любого пластика. Не хочу здесь ничего менять, мне так спокойнее, как будто Ба еще рядом.