Из джипа на высокий мостовой тротуар вылез Савелий Мерзлов в черном кожаном плаще. Он уже издалека замахал руками, изображая радость встречи.
– Сколько лет, сколько зим! Серега, а ты не изменился, – громко заговорил Савелий Борисович, раскидывая руки для дружеских объятий.
Сергей прореагировал на этот жест холодно. Он сделал несколько шагов навстречу и замер.
– Да что ты, Серега, как будто меня боишься? Ведь мы же не виделись с тобой целую вечность.
– Да, да, давненько я тебя не видел.
– Ну, не так уж и давно. Четыре года – это не срок.
– Это кому как. Это тебе, Савелий, хорошо рассуждать, ведь ты не лежал на нарах, не валил лес, не ходил по тюремному двору от стены к стене, не слышал лая собак и окриков конвойных.
– Да ладно тебе, Дорогин, расписываешь так, словно бы ты в сталинском ГУЛАГе двадцать пять лет оттрубил, а не в колонии демократической России.
– Я и не расписываю – обозначаю.
– Ну и ладно, здорово, что встретились, – подал мясистую ладонь Мерзлов.
Сергей пожал руку.
– Что скажешь?
– Ты меня, конечно, извини, Серега, что не пригласил к себе в офис, что не сели мы с тобой за стол, не выпили за встречу…
– Мерзлов, не стоит об этом. Давай лучше поговорим о деле.
– О деле, так о деле. Ты не волнуйся, деньги я тебе принес.
– Это хорошо, – коротко бросил Дорогин, – на большее я и не рассчитывал.
– Как ты, чем собираешься заняться?
Дорогин пожал плечами. Ему не хотелось разговаривать с Мерзловым, не хотелось рассказывать о том, чем он собирается заниматься.
А Мерзлов заглядывал Дорогину в глаза, крякал, как большое жирное животное, мерзко хихикал и похлопывал Сергея по плечу.
– Ну, ты, брат, совсем и не изменился, будто в санатории отдыхал, словно бы на Багамы или на Канары слетал.
– Да уж, и не говори. Канары и нары рифмуются.
– То-то я и смотрю, еще шире в плечах стал, да и руки крепкие.
– Подержал бы ты, Мерзлов, с мое топор, помахал бы им с утра до вечера и у тебя мозоли появились бы.
– Нет уж, нет уж, лучше от топора подальше держаться – от топора, пилы, конвойных, собак и всего прочего. Ты уж меня извини, это я так, от смущения и от радости. Кстати, Серега, как ты меня нашел, а? Расскажи.
Сергей Дорогин ухмыльнулся, закурил сигарету и смерил Мерзлова взглядом от начищенных башмаков до кепки, маленькой, кожаной.
– Я смотрю ты, Мерзлов, очки носить начал. Что, зрение подводит? Или читать много стал?