- Ну и отлично. Давай, рассказывай, что там у вас с нашим
жрецом-энгибом произошло.
Следующие полчаса напомнили мне защиту диплома пятнадцатилетней
давности. Небольшой красочный рассказ, вопросы – благожелательные
от союзников Громешей, и не слишком – от оппонентов, подробности
выпытывали, словно хотели завалить. Особенно старалась одна нин, из
клана Ису-Таке, милая женщина с шикарной гривой волос, тонкой
талией, огромной задницей и проникающим под кожу голосом, которым
она пыталась поймать меня на мелких деталях.
- Не знаю я, как эн Ас-Эрхану удалось соединить два
пространства, что бы это не означало, - в пятый раз уверил я
фигуристую брюнетку. – Кристалл разрушился, стоило моему другу
умереть, и потом я просто попытался вернуться через точку прохода в
свой мир, а меня перенесло сюда. Как вернуться обратно, совершенно
не представляю. Вообще для меня тут все в новинку, все эти летающие
корабли ваши, и техника, голова кругом идет, да еще новые миры, у
нас многие о таком даже и не подозревают. А вот магия у вас так
себе, и кухня пресная.
- И вправду, Киати, что ты вцепилась в молодого человека, -
решил вступиться за меня эгир, - это все равно не поможет тебе
получить долю в Эри-Ну’Ран. Насчет портального кристалла
договаривайся потом с нашим гостем, хотя сомневаюсь, что ты в том
мире что-то найдешь. Эрхе всегда был себе на уме, и не выдал бы
секреты первому встречному. Даже первому встречному дорогому
другу.
- Но браслет-то отдал, - нин Ису-Таке махнула рукой, мол, что с
тупым пришельцем разговаривать.
- Браслет отдал, - кивнул один из присутствующих донов, кажется
– Арраш, вылитый араб, с неожиданной для местных псионов сединой,
которая ему, впрочем, очень шла. – И как мы видим, браслет нового
владельца признал. Случай, между прочим, уникальный, я таких на
своих двух веках не помню. И вообще, признайтесь, что вы просто
пришли поглазеть, как эта семейка Уришей опозорится окончательно.
Вдруг произойдет чудо, и простой дикарь из недоразвитой реальности
станет хранителем Старой семьи. Куда уж ниже скатиться. А есть
среди нас семьи и похуже Уришей.
И обвел присутствующих пронзительным взглядом.
Я, признаться, думал, что люди не меньше чем сотни лет от роду,
должны вести себя чинно, благообразно, и очень спокойно. В таком
возрасте волноваться вредно, да и то, что в молодости кажется
значительным, с годами приобретает значение совершенно
несущественное.