Дмитрий готов был поклясться, что обезглавленная башня в какой-то момент шевельнулась, как живая. Полупрозрачный силуэт, восседавший на месте длинного шпиля, дрогнул и продолжил свою разрушительную работу. Наползая на уцелевшую часть проржавевшей кровли, невидимый зверь выключал вначале наиболее яркие куски изображения. Затем гигантский ластик прошелся по блеклым ржавым балкам, поддерживающим остатки строения. Изъеденные ржой железяки стерлись, как будто их и не было вовсе, но здание все еще возвышалось над головой. Однако с каждой секундой едва заметный силуэт разжижался все больше и больше, пока не превратился в прозрачную крышу, да одинокие фрагменты стен, парящие над землей.
Дмитрий, удивленно вытаращив глаза, пялился под ноги. На мостовую сыпались странные комки. Касаясь холодного камня, рыхлая масса тут же превращалась в маленькие холмики нелепых нулей и единиц.
– Черт! – недовольно выдохнул он, оглядывая площадь.
– Это… похуже вируса будет.
Из-за обветшалой деревянной беседки, приютившейся под двумя гигантскими дубами, появился прихрамывающий Тромб. Тяжелые, сдвинутые к переносице брови слегка приподнялись, и радостная улыбка на секунду осветила серое лицо воина. Подойдя к Дмитрию, он коротко кивнул.
– Я ждал тебя.
– Прости, что сразу не пришел. У нас там тоже не сладко, – оправдался Потемкин, закатывая глаза к серой хмари, висев ей на месте привычного неба.
Воин сморщил нос:
– Ты Вирусапиенса не встречал?
Потёмкин отрицательно покачал головой, сжал губы, осматривая потертые доспехи воина.
– Его работа? – кивнул в сторону исчезающих зданий.
– Если бы! – шумно выдохнул Тромб. – Это что-то чужое. Извне! Что-то бездушное – то ли программа, то ли физический процесс. А может быть, даже закон природы.
Дмитрий вздрогнул. Пытаясь объяснить зарождающуюся в душе тревогу, вытащил из памяти образ остывающего Ра-преобразователя и непонятное то ли существо, то ли физический процесс.
– Одно я знаю точно: ОНО уничтожает информацию…
– Тромб резко отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от прозрачной капли, сорвавшейся с невидимой крыши.
Маленький плевок, едва заметно блеснув в воздухе, шлепнулся на потрескавшийся истертый камень мостовой. В воздух поднялась мелкая пыль, вязкой лепешкой вернулась на землю и тут же исчезла. Оставаясь невидимой, но различимой по движению нуль-единичной крошки и кирпичных осколков вокруг нее, маленькая хищница собралась в темную бесформенную массу. Сгустившаяся тень метнулась к ногам бойца, но тот, ругнувшись, отпрыгнул за крупный камень, валяющийся неподалёку. Уплотняющаяся зверушка слепо задергалась на одном месте. Тычась в обломки кирпичей, она измельчала их в цифровую взвесь нулей и единиц, сыто распухая при этом.