Теперь, спустя семь лет после старта ошеломившего москвичей, законных и незаконных мигрантов, а затем всю страну и сопредельные государства проекта, все они были миллионерами, что означало только одно – их аппетиты выросли как на дрожжах, вследствие чего проект еле дышал. По этой причине я предпочитал договариваться с независимыми резидентами "Камеди" напрямую. Артисты с удовольствием шли на выгодные сепаратные сделки. Я мотивировал свои действия сокровенным признанием: "Я не люблю Адика".
Они отвечали: "А кто его любит", и даже не пересчитывали предоплату. Они также понимающе кивали, когда я сетовал на друга Каспера, имевшего отвратительную привычку менять состав концертной труппы в последний момент то ли оттого, что просадил предоплату в "Шангриле", то ли от того, что Ревва давал сольный бенефис, то ли просто от жадности. Так и есть – когда дело касалось "Камеди", я напрямую звонил звездным резидентам, с которыми разговаривать было куда проще и на порядок дешевле, чем с держателями брэнда.
И в этот раз, когда ровно неделю назад господин Гараев попросил меня привезти ему "Камеди", я захотел перестраховаться. Просто еще свежо было в памяти единственное мое промоутерское фиаско – конфуз с претенциозной группой "Воскресенье", один из лидеров которой по дороге на праздник в коттеджный поселок на Истре вдруг вспомнил, что за День рождения его культовая группа берет больше, чем за корпоратив. За столь несвоевременный шантаж я отправил его сгоряча на вечный разогрев к "Машине времени", к слову, куда менее пафосной, и убедил заказчика, что еще не поздно заменить "Воскресенье" Александром Серовым. В итоге Серов был великолепен, а лысый господин из «Воскресенья» не вернул мне из предоплаты двести баксов, самостоятельно вычтя их на транспортные расходы. Потом я узнал, что этими двумя сотнями никто не подавился, иначе группа не смогла бы выступать на следующий день в "Джазтауне" на Таганке.
Да, артисты, как впрочем и крохоборы, бывают разные. Хотя, душа коробейника не расширится вслед за его мошной. Миша Турецкий истерично уверял однажды, что у его хора пропадают билеты на самолет, и он опоздает на гастроли, если его не выпустят на сцену до Чумакова. Леха – свой парень, согласился подождать, расслабившись за чашкой кофе с моей симпатичной помощницей. А тут вдруг выясняется, что Турецкому заплатили еще один гонорар и он собрался "калбасить" по второму кругу, отложив ради дабл-халтуры рейс или поезд. Он уже и сам забыл, на чем якобы уезжал, так как сидел за столом щедрого заказчика и цинично улыбался во весь рот, когда на сцену все же вышли Чумаков с Панайотовым. Без всякого смущения кушал, выпивал и глазел с превосходством Борна на ничем не уступающих его рабскому хору артистов.