– Короче, оставь цифры свои, Олег, – Вячеслав Николаевич, не закрыв дверцу машины, вернулся к дежурному оперу.
– Для чего? – спросил Рассказов, уже не пряча взор, обозлившись сильнее, и распаляясь оттого больше. – Что ты хочешь? Что тебе от меня надо, Слава? Бабка я?! Пусть! Тебе не понять, каково это бросить всё и трусливо сбежать и лезть из кожи вон, с младенцем на руках устраиваясь на новом месте, где у тебя нет ни одной знакомой души, и никто тебе не поможет. Ровная кочка. Я тогда всё правильно сделал, но меня не услышали. Тебе не понять, как сгораешь от жажды мести! Невдомёк, каково это, осознавать, что ты не способен на ответ и не можешь дать сдачи. И, соглашаясь, что ты жалок и ничтожен, что никто в этом мире, пыль, ты настолько сходишь с ума, что ночами не можешь уснуть! Знаешь, Слава, сбежать из Григорьевска было не так уж и тяжело, от себя, своих принципов, идеалов оказалось гораздо сложнее, почти невозможно! Но я смог! Я справился со всем этим! И заметь, не забухал, не заторчал, как большинство сломавшихся! Я просто забыл! Навсегда! Заставил себя забыть! Всё забыть! И начал жить по-новому! И тут, бабах, ты! На хрена?! Тебе реально других городов мало?! А в том городе, где мы родились, тебя что не устраивало?! Ты невинных не избивал! Что тебе мешало дальше хорошо служить там?!
– Короче, успокойся, людей разбудишь, – остановил Киреев.
– И хорошо, поквартирник сразу проведу. Не мешайте работать, товарищ капитан, – Олег взялся за ручку двери подъезда, сделал шаг внутрь, но обернулся и совершенно спокойно, ровным тоном сказал. – Пошел ты, Слава. Номер моего телефона тебе? Обойдешься.
–Короче, я наберу, когда в себя придёшь, – кивнул Киреев и вернулся к машине. – И подробную справку о проделанной работе дежурному оперу главка не забудь скинуть. Психопат.
– Без сопливых стажёров знаю, что делать!
Вячеслав Николаевич на последние слова никак не отреагировал, и через долю секунды его машина исчезла из вида. А так хотелось уколоть напоследок. Да побольнее.
«Командует ещё», – внутри всё кипело от злобы, и что делал дальше, Рассказов понимал смутно.
Обход он закончил, когда совсем рассвело. В квартире, где случилось убийство, прошлым вечером случился скандал, что никого не удивило, – не первый раз. Участковому сколько писали, да он так и не появился в квартире, которая давно никому покоя не давала. Зато теперь, надо было полагать, потише станет. А, впрочем, кого хозяйка ещё пустит жить. А ну шебутных, как и сын её. Олег пробовал защитить участкового, мол, один на четыре административных участка, и он там, откуда больше всего материалов поступает, коих у него каждое утро по тридцать новых, и по каждому он за трое суток обязан принять законное решение. Однако не выспавшиеся жильцы подъезда не слушали, а один мужчина так и вовсе претензию высказал: