– Его выгнали из школы?
Этот парень мне уже нравится. Я тоже всегда была шустрой девочкой.
– Выгнали, – недовольно сморщив нос, проворчал Сан Саныч, а потом заметил мой игривый огонек в глазах и добавил: – Ничего хорошего в этом нет, София. Он – горячий перец. Живет эмоциями, а не головой. А это плохо для мужчины в таком возрасте.
– А сколько ему? – удивилась я.
– Тридцать три в конце месяца будет.
Ого! Сколько же Сан Санычу лет, если его сыну уже больше тридцати?
– А младшему сколько? – ради интереса спросила я.
– Алексу тридцать.
– Так у вас уже внуки, наверное, есть?
– Какие внуки! – Засмеялся он. – Они оба не женаты. Макс служит на благо отечеству, сначала в Спецназе, несколько раз был в горячих точках, потом запил, и его посадили в кабинет, дали погоны.
– А Алекс?
– Алекс? – Удивленно посмотрел на меня Сан Саныч. – Когда ты его увидишь, то сама поймешь что к чему.
– Он что голубой? – случайно вырвалось у меня.
– Хрен его знает.
Махнув рукой, он отвернулся к стенке.
Рано утром мы подъехали на такси к дому.
Обычный район в старой части города. Дом из желтого кирпича. Во дворе отреставрированный круглый фонтан, который работает летом. Всего три парадные и небольшая парковка для машин.
Весь первый этаж занимает кафе. А два этажа сверху – жилые.
– Вот мы и приехали.
Когда я была маленькой, и отец еще не построил дом за городом, мы жили точно в таком же районе. Где всегда тихо, но за углом улицы вырастают, как на дрожжах, современные торговые центры, такие огромные, что упираются крышами в небо. Рядом должен быть парк, или бульвар. А еще в таких местах много лавочек и красивые фонари, вокруг растут старые деревья и цветут кустарники.
Мы поднялись на третий этаж. Сан Саныч открыл дверь в квартиру.
В огромном холле нас встретила красивая женщина. Высокая, примерно около ста восьмидесяти сантиметров, пышное тело, волосы цвета выгоревшей соломы.
Холодные глаза внимательно оглядели меня с головы до ног. Муж предупредил ее, что везет девушку, но видимо забыл сказать о самом главном.
– Она немного в положении, – оправдался Сан Саныч, заметив удивление на лице своей супруги. – Наташенька, я не мог оставить ее на вокзале.
Женщина не успела ничего сказать, как он быстро схватил свою сумку, снял ботинки и скрылся в комнате. Тут же забыл про свои больные ноги, про вес, и про то, что его должны пожалеть.