Приметил Жуп, что девка-красавица уж больно ко всему тянется да верит шибко в россказни. Шатко-валко, но уболтал девку хоть пива с ним выпить. Мол, научу тебя ентому делу непростому, а то как же так – пиво пить не уметь? Привёл, значитца, зазнобу свою на сеновал – будто пиво тока так и пьют вот (а она ж кикимора, ей и дела нет до подозрений), сидят, улыбаются да тока девка молчит всё, уж вроде и странно как-то… Но у парня-то финишная прямая – то на него и глазу не поворачивали, а то сидит тут, смотрит с любопытством, плечиком покатым поводит. А что молчит – так мало ли, может, с детства немая. Там ить не говорить главное, в ихних-то делах.
В опчем, налил Жуп пива имбирного по кружкам, да еще и самогону подмешал – уж чтоб наверняка. Девка понюхала, поморщилась, но парень так уж улыбался да пивко прихлёбывал – вкусно, мол, что и та глоточком приложилась. Нечисть ить хмельного не пьет, так уж спокон веков повелось, хлопнула кикимора немного – да от шока с нее весь морок и слетел разом…
Жуп увидал, кто перед ним на самом деле, да как пукнет! Кикимора сразу поняла, конечно, что личина рассыпалась – и дёру. Ей какое дело – обратно в свой подпол, там спокойнее. А парень с тех пор так и жил – как увидит дюже красивую бабу, так пукать начинает. Со того страху везде ему теперь кикиморы мерещились. Жалко парня, смазливый был, а вот поди ж ты как вышло.
Наповадилась девка трусы на леву сторону надевать. Разница какая? Никакой. А выворачивать – лень. Так и пошло у ей, что день через день – так порты навывороток. И все бы ничего, но вот стала замечать девка странности разные всякия, а особливо ежели вчерась тетки метлами погонят али сын крестьянский за зад щипнет, дак насегодня вроде и малышня мимо пройдет – не задразнит, и хозяйка стирать не пошлет на мутную реку. А пряников, наоборот, даст. С квасом. Чтоб пучило. Но это уж назавтра будет, ить хозяйка без вредностей не может, ей енто по должности положено. Даве, опять девица приметила, морковку потырила у бабки на базаре – не одернули, крику не устроили и по шеям не наклали. Осмелела деваха, да там же, у прилавка бабкиного, моркву ету и захрумкала. Дак ить ни-ни! Та и слова не сказамши, будто так и надо – овощь краденый не отходя кушать. Смекнула тута она, што неспроста ето, што дело явно в трусах…