Тень мрачного графа уже много лет соприкасается с роскошным и таинственным замком Гогенцоллерн, и он не часто переступает его порог. Эта древняя каменная крепость располагалась в двух километрах от близлежащего малого городка Хехингена. А на высоте семьсот метров величие серого готичного замка, словно коршун в своём поднебесном гнезде, открыто восхваляло себя на холодном неприступном утёсе одноимённой горы, чей крутой склон славился невероятным разнообразием видов деревьев, окруживших замок своим упоительным великолепием.
В военное время он успешно сыграл роль защиты плодородных земель империи от враждебного натиска западных противников. Тогда по просьбе графа из ближайших торговых столиц, которые также были подвержены нападениям, к нему послали около пятисот мушкетёров и пехотинцев, дабы сдержать предстоящий штурм. Замок выполнил свою задачу, а Генриху почётно присудили ордер защитника крепости. Крепости, чья территория была окружена неприступной, но, к сожалению, частично порушенной и разбитой от артиллерийского штурма каменной стеной. Нижняя часть этой ограды имела дополнительное металлическое утолщение, чтобы стены не размывались от постоянных ливней, однако в последнее время и оно стало подводить.
Широкая ветвистая подъездная дорога ведёт нас прямо к замку, где сразу же за огромными двойными вратами, хрупко-деревянными, с чугунными вставками впереди и со стальными решётками позади, расположилась круговая дорога, ведущая на второй, более живой ярус замка. Там, прямо перед глазами, откуда не возьмись возникала маленькая католическая церковь, окружённая вдоль и поперёк стенами замка и вечно синеющими фиалками, от которой по праздникам доносился тонкий трезвон небольших колоколов. А вдоль ограждённой стены, перед вторым арочным проходом, на небольшой возвышенности, за церковью в ряд стояли древнейшие скульптуры всех прежних владельцев замка Гогенцоллерн, но не было самого графа Генриха вон Леманна и его давно усопших родителей…
Днём строения столь величественного замка сладко утопали в яркой зелени, постепенно принимающей рыжеватый окрас, и тем самым неохотно покоряясь извечному закону природы. С фасада по обыкновению прославлялся прекрасный розарий – граф очень любил и славился им, бережно хранил и вечно прохаживался в глубоком расстройстве и отчаянии, когда из-за похолоданий эти нежные цветы прекращали свой радостный цвет. В том маленьком закутке были представлены розы различных цветов, оттенков и сортов, даже самых редких, как считалось в Европе на тот момент, – тёмно-малиновых, почти что чёрных, таинственных… Они были отделены ото всех небольшими колоннами и ветвистым диким виноградником и роскошным чистым, рядом протекающим родником. Мало кто знает, что эти благородные, словно тень немецкого короля, цветы служат не только драгоценным украшением для мрачного замка, но и для его извечного благоухания, для того, чтобы напоминать всем земным существам о несправедливой скоротечности и хрупкости многих жизней.