Справа от велосипедной дорожки брел мальчонка лет тринадцати. Одной рукой он тянул тележку, наполненную какими-то ящиками, а на вторую руку опиралась пожилая, чуть хромающая дама. Сеньора была одета «с иголочки», ее широкополая шляпа в сеточку чудесно сочеталась с элегантным лимонным платьем ниже колен, а кожаная сумка в тон говорила об изысканном вкусе хозяйки. Неужели ей не жарко? Мальчуган же представлял собой полную противоположность своей спутницы – мулат с непослушными смоляными кудрями, одетый в залатанные грязно-серые брюки и короткую черную футболку, сиротливо сползавшую с его острого худенького плеча. Несмотря на нелегкий груз и сильное пекло, лицо мальчишки казалось беззаботным, а глаза ясными, словно безоблачное бразильское небо. Он беспечно насвистывал какую-то мелодию в стиле босса-новы, и было что-то такое смелое и отважное в его облике… Точно! Он напомнил мне бравого героя Антонио Балдуино из моей любимой «Жубиабы» Жоржи Амаду. Интересно, кто этот мальчик и кем приходится ему эта высокомерная с виду сеньора?
– Эй, моя русская подруга, о чем ты там задумалась? Айда на лежак, пропустим с тобой по ледяному кокосику! – громкий крик Карлы резко выдернул меня из задумчивости.
– Два кокоса, пожалуйста, вон к тем лежакам, – сделала я заказ проходящему мимо продавцу. Он хмыкнул и, едва сдерживая смех, широко улыбнулся, не стесняясь кривых зубов, затем заспешил к стоящему поодаль холодильнику. Я с недоумением подошла к Карле и опустилась на лежак.
– Будь внимательна к тому, что говоришь, дорогая, а то не так поймут. Ты только что попросила дерьмовую воду, причем на весь пляж! – и Карла бесхитростно расхохоталась.
– А я-то наивно верила, что у бразильских кокосов поистине божественный вкус…
– Да, если произносишь «côco» с ударением на первый слог. А если сделать на второй, то получается «дерь-мо», – состроив рожицу, Карла показала мне язык.
– О, нет, нет! – я почувствовала, как румянец заливает мои щеки, – Вот что значит отсутствие практики. Тут и Коко Шанель лучше не упоминать, да уж! Колись, о чем еще я должна знать, прежде чем снова опозорюсь?
– Например, «хлеб». Произноси его как можно сильнее в нос: «pão». А то получится нечто похожее на… в общем, похожее на хлеб только по форме, то есть «pau»! – у Карлы от смеха даже слезы выступили на глазах.