«Если задуматься, в моем округе все здания похожи друг на друга, как близнецы. Снаружи серые, мрачные, измытые дождями и водой с дезинфектантами. Это хороший способ борьбы с инфекцией, но наводит на грустные мысли. Иногда я мечтаю, как было бы здорово оказаться в одном из старых городов, где раскрашивали дома в яркие цвета – желтый, зеленый, синий. Впрочем, с ума там сходили почаще нашего, значит, был толк в принятии и этого решения. К тому же места с растительностью выглядят на таком фоне прекрасно, укрепляя нашу связь с природой даже за высокими стенами и стеклянным куполом. Чем больше я изучаю законы и нормы жизни здесь, тем больше нахожу смысла в каждом запрете, тем четче и организованнее видится общество и роль каждого федеранта внутри него. Иногда мне кажется, что мы похожи на огромный часовой механизм, всегда стремящийся вперед, никогда не останавливающийся. Наши запреты – это и есть совесть, но не одного человека, меняющаяся в угоду прихотям, а целого общества, делающего нас равными и значимыми даже в мелочах. Очень жаль, что Мати никак не увидит этой связи, единство всей популяции. Сегодня она много говорила лишнего, того, что может задеть и уязвить. Не стала показывать, что меня задела ее фраза о Глеборе, мое уважение к этому человеку крайне высоко, возможно, при наличии выбора я бы и создала с ним семейную ячейку, но вероятность счастливого взаимного существования просчитать мозгом, а уж тем более сердцем невозможно. Чем больше я смотрю на своих родителей, тем больше осознаю преобладание долга и привязанности над страстью, разрушающей семьи в прошлом. Подобное поведение сестры мне непонятно – мы получаем равное воспитание и возможности формирования личности. При сохранении подобного отношения к социальному рейтингу она может оказаться в плохой ситуации, чего мне не хотелось бы допускать. Мати не права. В нашем обществе есть любовь, но проявления ее иные, скорее даже, собственно, трактовка термина изменилась с победой разума над чувствами, что возможно только в высокоорганизованном обществе. Я осознаю глубину долга перед Федерацией, именно благодаря ей я являюсь собой. Но чувство тревоги не покидает мой разум, боюсь, сегодня ко сну я отправлюсь не с легкостью, как прежде. Наверное, если бы бог был, сегодняшний вечер прошел бы в молитве. Но теперь каждый сам себе бог, хотя некоторые события мы изменить и не в силах».