Ризван начал рассказывать Гамид-аге о своей жизни во Владивостоке. Он говорил, говорил и в конце сообщил:
– Вот приехал сюда… Думаю… может, продать дом. Я стал редко сюда приезжать. Мне тут ловить нечего, вы же знаете.
– Твой брат?..
– Мой брат собирается со мной уехать. Жить ему сложно в Баку.
– В Баку тоже сложно?
– Хорошую работу сейчас сложно найти всем. Заработать, я имею в виду бизнес, еще сложнее. Правда, в России тоже нелегко. Нас, черных, как они нас – кавказцев – называют, там не любят. Но у меня есть немало знакомых. Меня оттуда не погонят. Жена у меня русская… Ее родственник работает в мэрии Владивостока на большой должности. В общем…
– Сжигаешь мосты…
Ризван замолчал на минуту. Стал обдумывать ответ.
– Зачем? В Баку мы квартиру продавать еще не собираемся… А что мне тут делать? Мой сын обычно ездит в Японию, Сингапур или Малайзию. Здешние места его не интересуют. Он же вырос в других условиях, вы же знаете… У меня почти нет времени. Дом стоит. Тоже нехорошо, когда в нем нет жизни.
– А какая в нем жизнь была!
– Да-а! – вздохнул Ризван. – Ладно, загляну еще.
– В кухне у тебя была плита… Мы ее взяли… наша совсем испортилась… Я сейчас скажу… вернут.
– Держите у себя. У нас в доме должен быть примус.
Ризван бросил взгляд на более чем скромное убранство дома Гамид-аги.
– Мне точно сейчас плита не нужна…
Ризван вышел во двор и глубоко вдохнул воздух. Хорошо быть здоровым. Не так много нужно для счастья.
Вновь осмотрев более чем скромный дом Гамида и подумав о крепости его большой семьи, Ризван неожиданно заключил, что они, может, и живут счастливо. Счастье именно в этой тихой неторопливости сельской жизни, где ты можешь вдыхать каждый день свежий горный воздух. Впрочем, Ризван был далек от ежедневных трудностей сельской жизни с постоянными отключеньями электричества, недостатком заработка и прочего.
Он вошел во двор своего дома и на несколько минут замер. Смотрел на окна, крышу… Виднелись признаки распада. Когда в доме никто не живет, он начинает медленно умирать – перестает питаться энергией, исходящей от живых людей.
Совсем ветхим стало маленькое укрытие в углу двора, где находился тендир – традиционная печка для хлеба. Он всегда с интересом смотрел в детстве, как бабушка кладет лепешки на стены тендира. Здесь же недалеко было приспособление для выжимания виноградного сока. Его дед делал вино.