Черноплодная рябина,
Моя светлая кручина.
У меня на сердце рана,
Я налью вам полстакана.
Венька налил густое тёмное вино, похожее на компот, в пластиковый стаканчик и скомандовал Ольге:
– Пей, легче будет!
Та от неожиданности тяпнула эти самые полстакана и замолчала.
– Девочки, последуем примеру подруги, – обрадовался Борис и стал выдавать всем пластиковые стаканы.
Все проглотили свою порцию отвратительной черноплодки и стали прикидывать, где бы расположиться подальше от клеток, чтобы петь, не видя эти ужасные морды. Однако, единственный стол со стульями стоял как раз посредине вивария, хорошо хоть не совсем вплотную к клеткам.
Мы уселись на стулья, осторожно оглядываясь, не тянутся ли к нам лапки ненавистных созданий. Боря начал наигрывать наш постоянный репертуар, и крысы притихли, как будто прислушиваясь. Мы задушенными голосами затянули «Надежду – наш компас земной».
– Нет, так не пойдёт! Допинга маловато, – констатировал Боря, – Венька, сбегай в ларёк за углом, принеси ещё чего-нибудь.
Пирогова уговаривать не пришлось, за возбуждающим средством он готов был бежать куда угодно и когда угодно. Борис всыпал ему в горсть кучу мелочи из кармана и закрыл за ним дверь. Не успели мы пропеть про «Наш адрес – Советский Союз», как Пирогов вернулся почему-то с портфелем. Из карманов своего единственного светло-серого пиджака он стал вываливать на стол куски жареной курицы и жирные беляши без пакетов и даже не обёрнутые бумагой.
– Ты что, крысы же услышат запах и разозлятся, – застонала Ольга.
– И вообще чего это ты всё вывалил на грязный стол? – сделала разумное замечание староста, подкладывая под курицу тетрадь по философии.
– Венька, а пиджак-то не испортил, – пропищала ещё одна наша самая тихая подруга Ирка.
– Да ну вас, девки, вы лучше спросите, как я бежал от декана, – заржал Венька.
А Борька возмутился:
– Ты нам зубы не заговаривай. Бежал, значит убежал. А где главное, Пирогов?
– Главное я берёг, как зеницу ока, поэтому и заныкал в надёжном месте.
Он открыл портфель и вытянул из его недр засунутые под тетрадки две бутылки ещё одного произведения местных виноделов под названием «Солнцедар». Боря тут же радостно сымпровизировал на гитаре «Червону руту» и запел:
Ты признайся мене,
Зачем рубль украла?
Я весь месяц копил
На стакан «Солнцедара».