Когда все живое уже готово, когда в лесах есть самая
жирная, откормленная дичь, тогда появляется Косарь, собирающий свой
собственный урожай. Он выкашивает тех, у кого
не будет сил дождаться весны и не будет сил
заботиться о новом урожае. В последнюю бесснежную ночь
осени выходит на жатву Жнец перелома, собирающий урожай живых
душ.
Оливер спал. Сквозь сон что-то странное беспокоило его.
Голод. Жажда. Тоска? Нетерпение последних мгновений до...
До чего? Не знает... Но рвется, тянется изо всех
сил! К чему? Возвращается память... Ощущение, что это уже
было — такое тянущее напряжение и чувство
необходимости... Нужности. Кто он? Или он это она? Собственная
суть казалась сейчас неважной. Всё это сейчас неважно. Вспыхнула
радость: возвращаются чувства и понимание. Стремление
становится осознанным. Но к чему стремиться? Куда это
тянет, с такой силой, что, кажется, прорвется окружающая тьма
или разорвется собственное «я»? Острые, кусающие обрывки памяти
вывалились из небытия, накрыли оползнем, сковали страшной
тяжестью и в то же время освободили, дали цель,
осветили дорогу. Свет! Сильнее к свету!
Темная дымка курилась из забытых могил, текла из давно
заросших оврагов и высохших болот. Вилась вокруг затихших
деревьев, сплеталась невесомыми прядями, тяжелела от первого
осеннего морозца. Впитывала в себя тяжесть осенних туч.
Плотнела, густела, приобретала форму и, наконец, неуверенно
встала на еще мягкие ноги. Оставила первые следы. Схватила
за руку...
Оливер содрогнулся и уставился в дощатую стенку.
Болезненные мурашки бегали в отлежанной руке. Надо же,
заснул! На вышке, на охоте... и заснул! Осторожно
приподнялся на колени и выглянул, растирая локоть.
Сколько же он проспал? Пасмурный день как будто застыл
в неподвижном безвременьи. И, кажется, стало еще темнее —
тучи опустились совсем низко и мчатся, задевая верхушки
деревьев, а ветра так и нет. Вот же незадача!
Были ли тут олени?
Оливер размял руку, сел поудобнее и насторожил слух.
Кажется, кто-то идет. Среди ветвей шелохнулось и застыло нечто
серо-коричневое. Вот раздвинулись деревца и прямо перед ним
вышел, как выплыл на поляну могучий олень. И застыл,
гордо измеряя свои владения хозяйским взглядом. Оливер пересчитал
отростки. Ну надо же, какое счастье!
Да за такие рога всё охотничье общество Шварцвальда друг
друга поубивает. А ему-то такая добыча зачем? Хорошо, подождем
ещё. Где же стадо?