После невероятно вкусного обеда, который подала нам приятная и улыбчивая женщина, Макс извинился и пошел поговорить с сестрой, а я в сопровождении Вадима переместилась из-за стола в мягкие объятия кресел.
– Я слышал, вы теперь мотаетесь по очереди то в Москву, то в Питер, – начал он.
– Да, Макс приезжал ко мне в прошлые выходные, но, я думаю, теперь буду к нему ездить я.
– Почему?! Этот нахал ленится вставать рано и трястись на поезде?!
– Нет, просто так для нас удобнее – лишний вечер и ночь…
Я смутилась. Говорить Вадиму о таких вещах было как-то неловко.
– Я рад, что он выслушал меня тогда и поверил мне… Он даже полетел за тобой вдогонку на самолете, несмотря на то что жутко их не любит!
Я подняла на него удивленные глаза. Я не знала этого.
– Я рад, что вы теперь вместе! – улыбнулся он. – С моей эгоистической точки зрения, это дает мне возможность видеть тебя и общаться с тобой. А ты своим присутствием немного возвращаешь мне Веру…
Мы оба замолчали, предаваясь грустным воспоминаниям, а потом я призналась:
– Я хочу, бывая в Питере, попробовать вычислить ту блондинку.
– Блондинку? А почему не блондина?!
– Мне кажется, это логичнее. Ты мог упустить из ее рассказов подружку-блондинку, но, думаю, друга-блондина ты бы запомнил. А поскольку Вера не особо подпускала к себе посторонних людей, то она вряд ли бы открыла дверь твоей квартиры незнакомому человеку, – поделилась я своими мыслями, а Вадим, взяв мои руки в свои, обеспокоенно посмотрел на меня.
– Возможно, но, Ника, за историями с наркотиками обычно стоят очень серьезные люди, и лучше тебе оставить все как есть.
– Вадим, Вера не была наркоманкой! Не думаю, что там замешаны какие-то криминальные авторитеты. Я просто хочу пойти к тому дому и еще раз всех расспросить – может, кто-то что-то упустил и я смогу найти эту девушку.
В дверях появились Макс и Марина, и мы тут же оставили эту тему. А я, смотря в любимые глаза, гадала, слышал ли он мои последние слова и не будет ли злиться оттого, что первым своими планами я поделилась не с ним.
– Вероника, – произнесла Марина, но я тут же поправила ее:
– Луше просто Ника.
Я до сих пор не хотела слышать свое полное имя ни от кого, кроме Вадима. Я не хотела, чтобы так меня называл даже Макс.
– Ника, – исправилась она. – Я хотела извиниться за свое поведение и за то, что мы с Вадимом устроили скандал прямо у тебя на глазах.