– Это правда? О том, что рассказал мне Ганнер… Ты видела, как твой отец… – Он замолчал. Уэсту было известно мое прошлое. Кто-то узнал об этом и распространил слухи. Я понимала, что рано или поздно это случится. И задумалась над своим ответом. Я ни с кем не говорила о той ночи. Вспоминать было слишком тяжело. Это слишком болезненно вытерпеть снова для любого человека. Но Уэст тоже теряет родителей. Поэтому я кивнула. Больше я ему ничего не дам. Я не могла выразить словами то, что видела. Только не снова.
– Черт. Это тяжело, – вот и все, что он сказал. Несколько минут мы сидели молча, глядя в темноту. – Мой отец умирает. Врачи больше ничего не могут для него сделать. Отправили его домой просто… умирать. Каждый день я вижу, как он постепенно исчезает. Он все дальше от нашей заботы. Дальше от нас. Ему так больно, а я ничего не могу сделать. Я боюсь ходить в школу, потому что… Что, если он умрет, пока меня не будет, и я никогда его больше не увижу? Но в то же время, как прямо сейчас, я боюсь идти домой, потому что ему может стать хуже, и тогда мне придется это увидеть. Я должен увидеть, как умирает человек, которого я обожаю. Как он покидает эту жизнь. Покидает нас.
Смерть моей матери была быстрой. Молниеносной. Она не страдала, за исключением того единственного момента, когда я кричала отцу, чтобы он остановился, а он направил на нее пистолет. Я знаю, что тогда она страдала. Она страдала за меня и за то, что я могу увидеть.
Но я не знала, каково это – смотреть, как родитель медленно умирает у тебя на глазах. Заснуть ночью и не знать, будет ли он там на следующее утро. Мое сердце болело за него. Потерять того, кого любишь, тяжело. Это самое трудное в жизни. Уэст не был хорошим человеком. Он мог быть по-настоящему жестоким. Но эмоции в его голосе трудно было игнорировать. Я не хотела ничего испытывать к нему, даже сожаление, но я чувствовала.
– Никто не знает, – продолжал он. – Я не могу рассказать об этом друзьям. Все, что им известно, это то, что папа перенес операцию и сейчас находится на реабилитации. И что он больше не работает. Я отмахнулся, когда сказал им, как будто ничего особенного не произошло. – Уэст снова рассмеялся, жестким, грубым смехом, в котором не было ни капли радости. – Женщины этого города никогда не принимали мою маму, у нее нет друзей, с которыми можно поговорить, кроме твоей тети, хотя я думаю, что она даже Корали не рассказала. Когда папа уйдет… Я буду вместо него. Как мне это сделать? Как меня может быть достаточно для нее?