Она должна испугаться разговоров о ней, потому что она никогда не была достойна упоминания своего имени в змеином кружке Камиллы и Ленки.
И ей страшно, ведь дорога перестала быть асфальтированной. По сторонам больше нет полей. Повсюду что-то не то. Но ей почему-то приятно. Пусть ей будет приятно, а им – не очень.
Пусть их сожрет любопытство, но Ларина не желала им смерти или банально ужасных вещей. Ей приятно, что им в кои-то веки неприятно. Ей приятно, что они пачкаются об ее имя и тратят на нее время. Приятно, что им двоим делать больше нечего…
Но теперь она чувствует нож, упирающийся в спину. Сплетни.
Куда они приведут? Ее или их? Да какая разница… Им вдруг стала интересна Ларина, потому что она коснулась их золотой короны. Их, сука! Золотой! Короны! Какая-то тупая Алена Ларина пришла на прослушивание в предпоследнем году, и Травкин ее взял. Ничего личного, их просто это бесит.
– Привет, Ален. Садись.
Елена не изменилась с прошлого раза. Короткие, от природы прямые, каштановые и мелированные волосы; челка; белая одежда с розовыми кармашками на штанах и майке. Постоянные белоснежные улыбки, как у куклы. Сейчас, она без перчаток, и Алена спокойно могла увидеть (снова), что она не носит кольцо. Однажды, она состроит теорию заговора. Проанализирует каждую деталь и соединит важное красными нитками, но пока что она спокойна.
Елена говорила меньше, но если и говорила, то про двух клиентов. Истории быстро надоели, и Ларина решила фокусироваться на жужжании аппаратов, представляя в голове, как они выглядят и какого они цвета.
Открывать глаза у стоматолога – нарушение какой-то традиции.
По лестнице от ресепшена до пыточной комнаты постоянно кто-то шастал: то одна ассистентка, то вторая, то та пухлая брюнетка с самого ресепшена. Шаги было слышно отчетливо.
И Алена, как всегда, привыкла и перестала замечать.
– Лен, ну.
Интересно работал ее мозг. Как мозги вообще работают? Алена не узнала его голос моментально; наверно, медленные осознания хуже всего. Она ощутила покалывания в плечах и на затылке, но она не поняла – почему. Из-за голоса, явно. Но чей? Две-три секунды… она перебирает голоса учителей. Почему-то учителей. Знает, что чей-то учительский, но голос Травкина автоматически блокируется. Так чей голос ты заблокировала?
Она и так не двигалась в розовом кресле, но стала не двигаться еще сильнее.