И если бы это
было только моральное воздействие… А то, магическое. Его жена была
необычным человеком, пусть так и казалось на первый взгляд. Вряд ли
и она сама об этом подозревала. Но он знал правду, и если прежде
ему хотелось использовать это в своих целях, то вот уже долгое
время он был уверен, что некоторые вещи не могут быть ему
подвластны. Как бы он ни старался, стоило подойти к ней, как она
тут же лишала его сил. И не просто лишала, а вытягивала. И стоило
ему надолго остаться с ней наедине или даже прикоснуться, как на
душе зарождалось чувство опустошения, тело слабело, а сознание, как
и зрение, становилось мутным.
Лекарь
покинул рабочий кабинет своего господина, а тот поднялся и
направился в свои покои, где с порога лицезрел терпеливую
гостью.
Сицилия
стояла в бардовом пеньюаре, практически не скрывающем женских
прелестей, и грациозно, словно кошка, босыми ногами проплыла по
махровому ковру.
- Почему ты
здесь? – холодно спросил герцог, но это ничуть не напугало девушку.
Она сильнее прижалась к нему, обхватывая его торс
руками.
- Очень
соскучилась, – прошептала она ему в губы и осторожно коснулась,
усиливая касание, приникая к нему снова и снова.
Но попытки
распалить холодного любовника были тщетны. Аилар продолжал буравить
ее ледяной сталью глаз, пока она, наконец, не заметила его настрой
и не отпрянула. Вокруг него клубились мелкие золотистые искорки,
которые он не замечал. Они вились вокруг него, как искрящиеся
молнии, готовые поджарить любого, кто к нему
прикоснется.
- Аилар… -
испуганно взвизгнула девица и отошла еще на один шаг, силясь
двинуться к выходу. Но глаза по-прежнему отказывались смотреть
куда-то в сторону. Стальной взгляд завораживал.
Испуганный
вопль Сицилии привел его в чувства, он отмер и быстро подошел к
ней, прижимая к себе и гладя по голове.
- Я
задумался, – но голос был почти таким же холодным. Рука по-хозяйски
прошлась по ее бедрам, талии, плечам и задержалась на тонкой шее,
нежно поглаживая пальцами. Он потянулся к ней и грубо поцеловал в
пульсирующую жилку на шее, и она откинула голову, открывая герцогу
простор для действий.
- Аилар… -
прохрипела она, но произнесенное имя заставило его лишь стать
жестче, требовательнее и напористее. День был тяжелым, и
подступившая к горлу злость требовала физического
выплеска.