Где-то часов в шесть утра появилась долгожданная надпись – до Оренбурга тридцать километров. За окнами картина практически не менялась. Были такие же белые поля и голые деревья. Я тяжело выдохнул и посмотрел на своего пассажира. Спал он как убитый. Был слышен только глухой звук от удара его головы о стекло машины. Я прибавил скорости, чтобы хоть как-то сбить себе сон, но почувствовал, что мои веки тяжелеют с каждой секундой и что мне нужно срочно остановиться, чтобы немного вздремнуть.
Самому останавливаться мне не пришлось, так как меня остановили инспекторы. Это был обычный блок пост при въезде в город. Показав документы, он попросил меня пройти с ним. Я к этому был готов, потому как номера были не местные. Зайдя в кабинет, сержант сразу вышел, а за столом с кучей бумаг на столе сидел майор. Ему было лет тридцать восемь, наверное, не больше. По его внешнему виду, можно было сказать, что он прошёл через многое в своей жизни. Я присел на стул, который находился напротив него, но он даже не потрудился посмотреть в мою сторону. Хоть мне и не была приятна эта ситуация, но не заметить усталости в его глазах я не мог. Он что-то писал в журнал и когда глаза уставали, он сильно сжимал их и закрывал лицо руками.
Наконец то, посмотрев на меня, он направил свою настольную лампу прямо мне в глаза. Мне было немного неприятно, но такова была процедура, подумал я.
Он спросил: – Как вы себя чувствуете?
– Нормально – ответил я, после чего, он отдал мне документы и пожелал удачи на дорогах. Я с ним попрощался, но в ответ ничего не услышал.
Сев в машину, я посмотрел в зеркало. Теперь мне стало ясно, почему меня сразу не отпустили. Глаза у меня были красными из-за отсутствия сна и усталости. Я посмотрел на попутчика, он спал, откинув назад спинку автомобильного кресла. Всё в нём вызывало раздражение. Я даже думал, что и на обратной дороге буду представлять его на пассажирском сиденье, и от этого меня будто выворачивало всего наизнанку, но делать было нечего, и я, нажав педаль газа, помчался в Оренбург. Наконец приехав на автовокзал, я пожелал ему удачи, и объявил сколько литров бензина ушло на дорогу. Протягивая деньги, он нервно улыбался и сказал, что я его обворовываю. Но я уже не был зол, напротив мне было даже смешно, что есть такие неблагодарные люди. Немного постояв возле вокзала, мне стало интересно разглядывать людей. Я старался заглянуть им в глаза и прочитать хоть каплю их жизни. Местный бродячий бомонд толпился чуть дальше от входа на вокзал, возле несуразной посадки деревьев и мусорных баков. Корчась от холода, некоторые из них начинали растирать себе руки и лица, другие, наливали водку в стаканы и одним глотком выпивали. Я заметил, какие у этих бродяг разные глаза. У одних они были грустные, полны печали и сожаления от утраченных лет, у других весёлые и беззаботные живущие одним днём. С другой стороны вокзала бежала молодая пара, взявшись за руки и глядя друг другу в глаза, они были в этой гнетущей обстановке словно утренний луч света, и я подумал, что они, наверное, занимались любовью, а сейчас просто опаздывают на долгожданный автобус. Они смеялись и были счастливы. А вот в водителях автобусов я увидел лишь злобу на всё, что их окружает. Они с остервенением доказывали друг другу свою правоту, и никто из них не искал компромисса. Я смотрел на людей, и мне стало интересно, что же подумает человек, заглянув в мои глаза? Наверное пустоту подумал я, и медленно побрёл в сторону машины.